Сейчас у нас холодно и грязно, не прекращаясь идет то снег, то дождь, самое грустное и печальное время года. Посмотришь вокруг, и как-то совершенно не верится, что Фрайбург — это самый пресамый солнечный город Германии. Гулять сейчас я выхожу с каждой собакой по-отдельности – мокро, скользко, да и я ж теперь почти однорукий.
Первым важно вышел Рова! Осмотрелся, задрал лапу и хвост одновременно. На улице он теперь практически ни на кого внимания не обращает — люди ему неинтересны, собаки вообще близко не подходят, а если кто-то из зверушечек вдруг случайно взлайнет, Рова так искренне одними бровями удивляется, а потом идет себе дальше. Обычно даже удивления хватает, чтобы этот кто-то моментально заткнулся, даже если он не местный, и просто в лесок наш погулять разово приехал.
Вдали навстречу нам по лесной дорожке двигалось две пары — молодые ребята, мальчик с девочкой лет под 25, а на поводках у них болтались две небольшие но вполне себе правильные и вот очень очень очень пигментированные хаски, с такими конкретными подведенными черными кругами вокруг глаз. Эту пару здесь я еще ни разу не видел, поэтому на всякий взял Рову покороче, и уже стал присматривать по сторонам, куда бы свалить, чтобы уступить ребятам место.
Ребята с хасками приближались довольно быстро, при этом смотрели на Рову и ржали. Хаски, завидев нас, устроили обычную хасячью дискотеку — завыли, затяффкали, взвились на дыбы. Ребята на своих собак внимания не обращали, Рова тоже шел навстречу абсолютно индифферентно — мало ли кто там чего воет? Собака ж лает, а ветер носит…
И в этот самый момент, ветер, похоже, все-таки дунул: между нами было где-то метров с 15, и до этого момента я вообще не слышал, о чем эти мальчик с девочкой межсобой говорили (только видел, что ржали). А тут донеслось четкое:
— Прикинь, когда они его ощипают, какая тоооненькая тушка получится…
— А скока мы потом будем шерсти из зубов и жоп наших песиков выковыривать…
И снова взрыв хохота.
Мне совершенно пох, когда кто-то что-то говорит в меня, не задевает абсолютно — говорите и говорите, пока действий никаких не началось я обычно спокоен. Собаки же — это болевая точка, и ее лучше не теребить понапрасну. В этот раз я даже удивиться не успел, первым оказался Рова. Он остановился, расставил широко лапы и взрыкнул. Один раз. Глазки его сузились, он увидел цель и погреб.
Мальчик с девочкой и хасюки этот ход оценили. Они, как в армии, по команде и одновременно сделали поворот «кругом» на каблуках, а потом так же быстро пошли от нас в другую сторону. Улыбки с их лиц стерлись напрочь. Хаски неслись впереди хозяев на всю длину поводка и тоже уже почему-то не выли. Зато из окна диким басом во всю глотку взвыл Юрин. До Ровиного рыка он молчал, но как только дед ругнулся, все, у внучочечка снесло барабан.
А Рова, оказывается, греб совсем не в хасок — он нашел вкусную травинку, и с видом заправского наркомана-учителя из анекдота про Гашишкина, закрыв глаза, вкушал ароматы. Собаки его вообще не интересовали.
Юрин встретил нас у входной двери, шерсть на его холке стояла дыбом. Он бросился к Рове, полностью его обнюхал, убедился, что все что Рова унес из дома, он же и принес с собой обратно. Юрин выдохнул, хлопнул меня лапой по плечу — ну все, пошли на улицу! Ща мы этих панд не докрашенных найдем и наделаем из них маленьких северных хрюндельков. У Юрина, да и у Ровы любовь к хаски семейная — Рова в своем детстве дрался с таким-же подростком хаски, а на прошлый новый год этот же, но уже взрослый хаски вырвался из не очень цепких рук хозяйки, а потом напал на поводочного Юрина. Тренированный в боях Юрин хаскеныша перевернул в воздухе и начал делать из него тряпочки, причем продолжалось это до тех пор, пока я хаскеныша не отбил. В общем то еще веселье было: хаску шили, а Юрин запомнил вкус этих северных волосатых пирожных, и они ему очень понравились.
В общем, на улицу мы вылетели. Юрин поводил своим носом по ветру, получил геолокацию и поволок меня в лес, прямо по той дорожке, где только что были враги. В лесу уже было пусто, зато был вражий запах и Юрина это бесило — он мотался на поводке в разные стороны, и вполне откровенно так нарывался на любую драку хоть с кем угодно. Пришлось приструнить молодого хама, потому что редкие лесные люди в ужасе смотрели на это южачье беснование, и обходили нас десятой дорогой, сворачивая с асфальта прямо в мокрую грязь.
Вдруг кусты неподалеку раздвинулись, и на нас вывалилось что-то огромное. Это писАть долго, в реале же все случилось в одну секунду. Да, здесь в лесах полно живности — косули там, кабаны с лосями, но все это водится куда дальше и глубже, в недрах и чащах. В наши же гулятельные места по весне иногда забредают только молодые косулята и лосята. Но то ж по весне, а чтобы сейчас, в дождь и грязь?
Юрин среагировал моментом — развернулся прямо в воздухе, и бросился на то, что вылетело. Вылетевшее рухнуло к нам под ноги и заскулило, но заскулило не от боли или страха, а от дикой радости — так щенки хозяев после рабочего дня встречают. Я навел резкость — перед нами, прямо в лесной грязи лежало и червячилось что-то огромное. Оно скулило, улыбалось большущим зубастым ртом, и даже пустило струйку вверх от переизбытка чуйств. Юрин так и замер с открытой пастью, а чудище, у которого своя пасть была размером с голову Юрина, продолжало валяться на спине, размахивать всеми лапами и еще счастливо поскуливать.
Я осмотрелся вокруг — ни души. Потянулся к грязному чудищу, а оно вдруг кааак вскочит на лапы, кааак подпрыгнет, а потом со всего своего счастья взяло лизнуло меня в нос огромным шершавым языком. Юрин попытался вмешаться, но был тут же свален в грязь и тоже облизан, но уже весь целиком. Странно, но он тоже вилял хвостом и даже не думал драться. Драться думал я — белый расчесанный пес валяется в грязи рядом с каким-то антисанитарным чучелом, которое само по себе бродит по лесу, пИсает в воздух и лижется еще так шершаво. Это ж вааще не по фен шую и не по немецкому орднунгу ни разу.
Чудище вскочило на лапы и отряхнулось. Перед нами был щенок — доженок, точнее — дожишка (для любителей таких модных сейчас фемок). Есть собаки, которые растут красиво и шикарны в любом возрасте, а есть такие «гадкие утята», на которых без боли не взглянешь, но которые иногда, позже, вырастают в прекрасных лебедищ. Похоже, эту конкретную дожонку, другие породные гадкие утята выбросили за гадкость. Есть чудесное украинское слово «незграбний» — вот оно отражало всю экстерьерную сучность этой сучечки: тоненькое, но при этом огромное тельце, на которое насажена башка вполне себе взрослого ушастого дога с одной стороны, а с других — привязаны какие-то палочки-лапы, торчащие сразу и отовсюду, плюс хвост, вертящийся со скоростью вентилятора. Если бы сэр Генри Баскервилль увидел такое на болотах, он бы обосрался овсянкой навсегда, и никогда уже больше не вставал бы на свои лыжи.
Впрочем, чудище улыбалось во всю свою огромную пасть. Оно прыгало и тут же, как делают щенята, падала в грязь, оттопыривая попу. Юрин от счастья взревел (его боятся, с ним никто не играет), и стал прыгать вокруг, поднимая просто столбы воды, снега, грязи. Я осмотрелся еще раз, никого рядом не увидел, и со стоном отпустил Юрина с поводка. Собаки носились по полянке, по дорожке, по кустам, мокрые и счастливые. Никому бы не пожелал оказаться сейчас на пути у этого броуновски передвигающегося огромного шара.
Вдруг Юрин резко замер, остановился и зарычал. Его новая подружка, не понимая, что происходит, подбежала к нему, снова попробовала лизнуть, но Юрин ее даже не заметил — он явно уже кого-то пропас и готовился к встрече. Я заорал юному любителю шаолиня, чтобы он замер там, где стоит, подошел и взял его на поводок. Ровно в эту секунду на поляну вышел большой ростом и довольно пожилой годами дядечка. Он тяжело дышал, куртка распахнулась, борода вся в снегу. Дядя бросился к нам, с ужасом глядя на происходящее:
— Она Вас не напугала? Все в порядке? Вы целы??? — Его лицо было реально белее мела, он держался за сердце одной рукой, во второй болтался поводок.
— Да нас так просто не напугаешь. Вот только мы Вашу девочку немношк, как бы это помягче… попачкали.
Договорить я не успел, Юрин без всякого объявления войны швырнулся на дядю. Он понял, что сейчас его подружку отберут, и не собирался отдавать ее без боя. Дядечка даже внимания на эти поползновения не обратил, он во все глаза смотрел на свое перепачканное чудо:
— Ну разве ж так можно? Что ж ты делаешь? Я чуть не умер со страху. Ты ж большая, ты людей перепугаешь! — Он пытался поймать и обнять прибежавшую к нему лизательную дожку, а та снова прыгала и скулила от счастья. И уже мне:
— Вот приехали в чудесный лес подальше погулять, погода плохая, людей мало. Решил поводок подлиннее сделать и перестегнуть, а она, наверное, вас почуяла, дернула и убежала. Она хорошая, она всех любит, а нас все чужие и незнакомые из-за ее размеров боятся. Близко к нам вообще никто не подходит, ругаются еще, чтобы я ее только на коротком поводке водил. Думал, кончусь сейчас, особенно если она к людям, которые собак боятся, выбежит.
— В такую погоду те, кто собак боится, по домам сидят и котов своих гладят! — Говорю. — Кто ж по доброй воле из теплого дома в такое мряво сам пойдет?
Смотрю на дядечку — выглядит плохо, дышит часто — большой такой немец, с красивой шевелюрой и бородой, фиг поймешь сколько ему лет. Решил продолжить, чтобы отвлечь чутка, и чтобы дядя не дал дуба (или дубу) прямо перед нами в лесу:
— Скажите, а как Вы решились на собаку…
— В таком возрасте? — Дополнил за меня дядя. — Да, мне 78 уже. У меня всю жизнь были доги, с детства. Дедушка мой их держал, потом родители, ну и я с ними жил сколько себя помню. Несколько лет назад ушел последний их моих старых догов, и я решил, что с собаками все. Сколько мне осталось уже, разве можно, чтобы собака хозяина пережила? Ты ж об этом хотел спросить, так?
В ответ я только кивнул — это были мои мысли, и написаны они были у меня на лице. Я видел, что передо мной настоящий собачник, а эти люди все знают и понимают, тем более на такую серьезную тему.
Дыхание у дяди или деда выравнивалось потихоньку и он продолжал:
— У нас есть общий друг, он тоже заводчик, всю жизнь с догами. Немного младше нас, но здоровый такой, живет в нашей деревне. Точнее жил. В жизни никогда ничем не болел и все над нами с врачами нашими и разговорами о таблетках смеялся. Он повязал свою собаку, родились несколько щенков. Им начали искать руки, но это ж не быстро — сам знаешь. Кому сейчас такие собаки вообще нужны? И тут друг закашлял, вначале даже внимания не обратил, потом все хуже и хуже. Пошел к врачу — оказалась корона. В общем, пошел он к врачу и оттуда уже не вернулся. Для всех шок полнейший, такого вообще никто не ожидал – уж очень быстро все случилось. После похорон решили мы разобрать щенков, а дети друга забрали себе взрослых собак. Со щенками возиться — у них ни времени, ни сил, ни радости особой нет. Да и кто их купит просто так? Этим же заниматься надо, а так как собаки эти продавались в последнее время, друг наш еще и доплачивал, лишь бы руки были хорошие. Вот так я снова стал собачником, в свои 78.
— Не поймите меня неправильно, дело не мое. Но если вдруг с Вами чего случится? — Не унимался я
— Ну уж нет! — Улыбнулся мне сквозь бороду дядя — «Вдруг» — это с другом нашим случилось, потому что здоровый как бык. Был. А мы — не такие, поэтому сразу уже ко всему подготовились.
Так, разговаривая, мы всей компанией незаметно добрались до большой стоянки, где паркуются приезжие. Собаки пытались играть на поводках и шли бок о бок друг с другом. Они тоже подустали, но расставаться не собирались.
— Чудесно погуляли! — Дядя еще раз улыбнулся в бороду. В его глазах сияли чертики и он совершенно не казался старым. — Ты извини еще раз, не удержал.
— Да с каждым бывает, вообще не вопрос! Приезжайте еще, пусть собаки позажигают вместе — нас ведь тоже все стороной обходят!
— Мы постараемся! — Ответил дедодядя, открыл багажник и повернулся к собаке:
— Жопочка! Поехали домой!
Собачурище взвизгнуло, от счастья прыгнуло на дядю, и, если бы рядом не было машины, в которую он влетел всем туловом, то точно рухнул бы в грязь. Я же просто залип:
— ЖОПОЧКА? Это ее имя? — Я пытался понять, что происходит вообще.
— Ага! ЖО ПАЧ КА! — Дядя произносил имя по буквам, явно смакуя каждый слог. — Скажи, классное какое? Красиииивое, ни у кого такого нет.
— Да уж, ни у кого. Но откуда? КАК???
— Это такое красивое украинское слово, воот! — Дядя гладил чудище, которое сидело болванчиком, снова разбросав лапы, уже по багажнику, и наслаждалось. — Нам очень нравится!
— Дык кто додумал так собаку назвать? Вы откуда знаете это «красивое украинское слово»?
— Когда война началась, беженцы из Украины во все стороны двинули, ну и в деревню нашу тоже приехали. У меня дом большой, дети давно в городах, и наших, и за границей, у всех уже давно свои семьи, своя жизнь. Вот и решил я взять к себе одну такую семью, все ж не скучно. Написал в мэрию, попросил, чтобы в жильцы мне определили тех, кто с сельским трудом знаком, чтобы помогали. Пришла мамка довольно молодая, а с ней две девочки. Они сами из села какого-то украинского, у них все разбомбили и муж ее там погиб. Серые, молчаливые, поначалу сидели, не вставали даже к столу. Я их просил по хозяйству помочь — хорошо работают, видно, что умеют, но как зомби какие – прошу – сделали и снова как мыши. Не скажешь ничего – будут так целый день сидеть и молчать. Потом случилась беда с другом, я домой щенка принес, вот девочки и оттаяли. Сначала дети, потом и мать их. Они и имя красотуле (боже, это кто угодно, но не красотуля же) придумали, играются с ней целыми днями, гуляют, на занятия водят. Только она там в группе самая худшая ученица, играться и облизивать, это у нее лучше всего получается. И когда я имя это —
ЖО ПАЧ КА (произнес по слогам) услышал, мне оно очень понравилось, звучное такое, лааасковое! Я сейчас к хозяйству практически не прикасаюсь — они там все сами делают, а мать девочек даже трактор сама водит. С детьми своими поговорил — они не против, чтобы дом родительский жил. И семья при деле, и за собаку я спокоен. Ее в обиду никто никогда не даст, да Жопачка?
Мы простились с дедом, он газанул и уехал. Я посмотрел им вслед, потом перевел взгляд на полностью перепачканного, в грязи и слюнях Юрина, вздохнул и подумал:
— Эх, не ту страну назвали Гондурасом.
А в окне удаляющейся машины раззевала пасть с розовым языком довольная и радостная Жопачка. Она явно договаривалась с Юриным о следующей прогулке, только ее было совсем не слышно.
ЗЫ. Вот когда южачки дома спят — такие милые уютные няшечки. Откуда в них на улице дикие звери берутся?
Не знаю, как можно у выставочной собаки долго сохранять ее выставочность. Во что превратился Юрин за пол-дня дикой жизни в диком лесу — сами посмотрите 
