Метка: Юрин

Вот ту кукурузу кукурузу, к которой мы жались, пропуская лошадку, уже скосили. Морозы и солнышко сделали торчащие из земли палки чуточку мягче, чем они были вначале. Но я все-таки ни разу не знал, что Юрин — йог

И все-таки размер имеет значение 🙂

Не получается писать здесь. Нет ресурса не то что писать, даже читать не получается — зайду раз в два-три дня, лайкну что на глаза из свежего попадется, и снова в сумрак.

Происходит очень много чего, и очень часто, иногда хорошее, иногда даже веселое, но.. Наступило то самое жуткое время собачьей старости, когда видишь, как молодой, сильный, легкий еще совсем недавно Дарик постепенно превращается в старичка, как он дряхлеет, слабеет, становится совершенно беспомощным, и как никогда сейчас нуждается в нас.

Жизнь сейчас итак тяжелая, стоит ли грузить тех, кто меня читает еще больше? Вот и не хочется ничего писать, хотя надо конечно. Мне самому надо, просто чтобы помнить.

Никогда в жизни я не тратил столько времени на собак. Вот вообще никогда, не было такого. И еще я очень люблю гулять с собаками, точнее любил. Берешь себе пса, велосипед или просто так, ногами, утОпаешь с псом далеко-далеко, вернешься без рук без ног, счастливый и довольный. С тем же Дариком, когда к экзамену на выносливость готовились, в течение нескольких месяцев каждый день я проезжал с ним ту же десятку на велике и это было просто незаметно. И абсолютно кайфово еще.

Так было. Сейчас все иначе -я прохожу в день, наверное, с ту же десятку километров. Прогулки с Дариком каждые четыре часа, вместе с Дариком обычно гуляет Юрин, потом еще надо выйти с Ровой, который ведет себя просто идеально, но гулять все-равно надо. Но утомляет не это, выбивает напрочь именно немощность, старость и то, что помочь не можешь никак. Да и никто не может. Это рвет изнутри, размывает все силы, незаметно, тоже капля за каплей, но в итоге уже не получается переводить незнакомые разговоры, отвечая на хамство что-то вроде «и тебе не болеть, мил человек», а в лучшем случае отзеркалить, засунув руки в карманы, чтобы не начудить не дай бог.

День на день не приходится, все как на качелях. Будильник не нужен, рано утром просыпаемся под Дарькин ор. И какое уже утро в голове одна мысль — пусть сегодня все будет хорошо. И да, иногда бывает хорошо, когда Дарька носится за собачьими дамами, облаивает собак, лезет бить морду Юрину и даже Ровику через дверь, ест как лошадь после похода и вообще доволен жизнью. А иногда он как тряпочка, встать сам не может, ходит и шатается, да и спит целый день, накормить его ирреально вообще. И начинаешь замечать всякие мелочи — «урраа, сегодня он лапку на камень задрал, хотя уже давным-давно просто приседает», или «пипец. даже на быстром лифте до этажа не доехал, на попу уселся и еле из этого самого лифта вышел».

Каждая прогулка у нас где-то с километр, вот и представьте как это гулять с таким вот медленным Дариком и рвущим все из-под себя на куски Юриным одновременно. А гулять с каждым поодиночке — просто нет сил. А надо. Но нет сил, совсем нет и при слове «прогулка» я уже просто зверею.

Это только мысли в голове, а в реале — закрыл рот, одел поводки и вперед. Стих. И уж конечно, если есть эти самые силы, я пытаюсь выйти с Юриным, только с ним, чтобы он мог носиться в полях со всех своих щенячьих лап, а не плестись рядом с Дариком со скоростью столетней черепахи Тротиллы, которую вот-вот рванет.

На днях собрал я то, что еще во мне осталось, и вывел юного песика в местный колхоз. На свежевспаханных полях белоснежный южак моментально превращается в такого -же совершенно русского черного терьера, да и пофиг собственно. Легкий дождик доделывал свое грязное дело, но Юрин был беспредельно счастлив — он нарезал круги в пашне, играл в дождевого червяка, пытался догнать птиц в небе, подскальзывался, падал, катался на брюхе и кувыркался через голову.

Мы часто ходим гулять в эти поля — там хорошо и народу довольно мало. Да и удобно еще — два поля разделены небольшой тропинкой, рядом с которой заросшая травой дорога шириной с колею небольшого автомобиля. Мы бредем по тропинке, собаки носятся в полях и всем наступает счастье. Одна беда — иногда поля засевают огромной кукурузой, и вокруг просто совершенно ничего не видно.

Сейчас одно поле, которое по ходу справа, полностью скосили и перепахали, а вот другое, слева, почему-то не тронули, выкосив его ровно на одну ширину сеялки, да так, что там торчат довольно острые стебли этой самой сухой кукурузы сантиметров на 20-30 в высоту.

Юрин носится по пашне, я бреду впереди по тропинке, заглядывая за угол. чтобы не попался никто. Вижу как к нам навстречу с большой дороги сворачивает лошадь, на лошади — жоппей, в смысле наездник, в смысле мужичонка. Надо сказать, что за все эти годы моей жизни с прогуливающимися вокруг лошадьми, мужиков верхом я практически никогда не видел. Подавляющее большинство — это молодые и очень молодые девчонки, очень изредка верхом встречаются взрослые дамы, а вот мужики в седлах — такого здесь нет почти никогда. Разве что сосед наш регулярно объезжает запряженных в коляску новых молодых лошадок, вот, пожалуй, и все.

А тут навстречу вот прямо настоящий наездник (ну как я их понимаю) — росточку где-то метр с кепкой, весом — под 50кг вместе с трусами и ботинками. Сапожки начищенные, шлем пробковый, как у немцев в первую мировую, только без пики. Не молодой уже, личико как куриная жопка, узенькое и стянутое. Подпрыгивает уверенно, поводья в одной руке, хлыстик какой-то. Видно, что чел точно не вчерашний. Свернул он и по тропинке к нам.

Про свое отношение и «знание» лошадок я уже сто раз писал. Да и кто знает, какая лошадка попадется, поэтому подозвал оборванца из полей. Юрин прилетел мигом, аки стриж. Сам вделся в поводок и пошел слева рядом, как будто мы экзамен какой сдаем.

И тут мой песик увидел лошадь. Точнее не лошадь, а вот то, что на ней восседало. Возраст у зверика сейчас самый что ни на есть — сигареты в подворотне попросить, мобилу отжать — силушка бурлит. особенно в сторону мужиков — это в нем деда Рова просыпается. Но я песика своего знаю весьма неплохо, поэтому прибил его командой, выбрал поводок коротко, и мы идем. А лошадка и лошадник нам навстречу. Четко по тропинке.

Выглядело все так — я иду по этой самой узенькой тропинке, слева от меня на поводке с выпуском максимум сантиметров 20 вышагивает Юрин. Потом где-то метр травы и начинается то полускошенное поле с торчащими из земли острыми 20-30-сантиметровым палками. А справа от меня где-то метров 10 чистой травы и затем пашня, откуда припрыгал Юрин. Мужик вел лошадь по узенькой тропинке, так, что она ножки свои заплетала почти в косичку, чтобы по ней вышагивать. Мне еще удивилось — странно как-то: почему бы ему не свернуть на травку. ну чтобы впритирку с нами не проходить. Мне же лезть в мокрую траву не хотелось не только из-за только прошедшего дождя. а из-за того чтобы между Юриным и лошадью был хотя бы я. На всякий. Но мужик же опытный, жоппей уверенный, знает что делает. Поэтому я особо не напрягался, лишь внимательно следил за лошадью и краем глаза за Юриным еще.

Расстояние между нами стремительно сокращалось. Я сошел с тропинки и прижал Юрина почти вплотную к остаткам кукурузы. Юрин с интересом следил за лошадью, а вот лошадка… Я совсем не спец в лошадях, но коняшка явно косила на Юрина и ей явно было страшно. Она водила мордой и пыталась отойти, но могучая рука подшлемного гономика уверенно вела ее вперед.

Между нами и лошадкой осталось метров пять, не больше. Мне с Юриным прижиматься уже было некуда, поэтому я просто перехватил Юрина за ошейник — как в воду глядел. Лошадь не выдержала напряга, дернула головой и всхрапнула. Юрин бросился в тот же момент, но не просто шваркнулся, как это делает подавляющее большинство молодых задорных собачек, а по-настоящему, по-южачиному, когда за несколько метров от собаки уже летит волна злобы, силы и ужаса. Собака даже не скалится, не лает и не рычит. Все происходит в абсолютной тишине и от этого еще жутче. Я видел такое у Ровы неоднократно, а теперь вот еще внучочечек подрастательный добавляет.

Юрин бросился совершенно стремительно и молча. Я был готов и Юрин тут же завис на задних лапах, не продвинувшись вперед ни на миллиметр. Однако ему вполне себе хватило запустить ту самую волну, которая и накрыла лошадь. Ощущение такое, будто она врезалась в океан — отпрыгнула боком и в этот момент ее задние ноги подломились. Повторюсь — между нами было менее пяти метров, но было полное ощущение, что лошадь ударили чем-то огромным и тяжелым.

Юрин висел у меня на ошейнике, я очень внимательно следил за лошадкой и хочу сказать, жоппею надо отдать должное. Он действительно был мастером и ударил лошадь ногами именно в ту долю секунды, когда закончилось ее проседание на задних ногах и был малюсенький импульс противохода. Не знаю, насколько понятно я объясняю, но если бы он ударил лошадь чуть раньше, она бы этого просто не заметила, а если позже — они бы все-равно рухнули на землю.

Ускоренная ударом лошадь рванула и выскочила из какого-то невероятного угла, находясь почти рядом с землей, выпрямилась и как-то боком, странно выбрасывая копыта, потрусила в сторону пашни.

— Если ты знаешь, что твоя лошадка боится собак, то почему бы не быть взаимовежливым и не сделать пару метров в сторону по травке, тем более видно же, что я с собакой уже почти в самую острую кукурузу залез — пронеслось у меня в голове. А вслух я сказал:

— Извините пожалуйста! — Продолжая держать зависшего Юрина и удивляясь сам себе, с чего это я извиняюсь, собственно? Хотя да, лошадку ведь по-любому жалко.

Наездник не проронил ни слова, и лишь отъехав от нас на безопасное расстояние повернулся и проорал:

— У вас, надеюсь, очень хорошая страховка!

— Ну езжай сюда, проверишь. — Тут же отзеркалил я. И добавил

— будешь вежливее, твоя лошадка проживет гораздо дольше. Да и ты тоже, хотя это не важно.

Дядя почему-то продолжать не решился. Он махнул рукой и треснул лошадку, после чего скрылся в нашем гулятельном лесу. Я спустил Юрина со второго этажа, отпустил с поводка. Пес уже давно забыл о лошадке и побежал пастись рядом, а вот я мужичонку запомнил. Не думаю, конечно, что мы еще встретимся, он точно заезжий какой-то. Но кто знает, земля ведь круглая. Хотя… на кой хер он бы мне сдался? Просто ресурс мой, он уже весь совсем кончился

Глубокий ночер. Идем себе, гуляем, никого не трогаем, а тут из-за угла….

Звук гудильника впился в мозг тысячей мириадов раскаленных острых иголок и отозвался дикой болью где-то глубоко внутри башки. Я заткнул шайтан-машину и сел в кровати, пошатываясь сразу во все стороны. Реальность медленно приходила в себя и принимала очертания спальни. Рядом с кроватью, разбросав все лапы, пузом кверху лежал сонный Рова. Он открыл глаза и уселся на своем коврике, зевая во всю пасть.

Кое-как я впал в тапочки, и побрелся в гостиную. Там в углу разбудившийся Юрин, так же пошатываясь, поднялся, прислонился ко мне всей своей тушей, и, не раскрывая своих глазенок, побрел со мной куда угодно. А угодно мне было в ванную, под душ, чтобы хоть как-нибудь проснуться. Настежь открытое окно и +7 за бортом бодрости не добавляли, хотя выстиранные в стиралке собакогулятельные кроссовки, сушившиеся на краю подоконника, скукошились в сморчки, как мошонка полярного медведя при очередном заморозке в -200.

По дороге нам повстречался уютно спящий Дарик. Он даже не думал просыпаться, его лапы куда-то бежали, язык высунулся из пасти, а сама пасть вкусно причмокивала. Дарик спал так, как спит тот, кто заплатил все налоги и выполнил пятилетку за три дня. Он наорался всласть, с пол-одиннадцатого вечера до половины шестого утра выгулял нас еще два дополнительных раза, во всю глотку потребовав цыган, воли, баба-лаек и медведей. Ну а теперь крепко-крепко спал, видя двадцатый сон и разврат с собой в главной роли.

— Вставай, чудовище! – Я пошевелил Дарика за туловище – Идем гулять (блядь-блядь-блядь.. привычно откликнулось домашнее эхо).

Дарик громко в меня пукнул, и остался неподвижен. Наверное, моя просьба была слегка несвоевременной? Мне бы удалиться, но звала не только труба на работу, хотелось какого-нибудь адекватного алаверды за очередную оруще-гулятельную Дарикову ночь.

— А ну вставай давай! – Я легонько потряс Дарика за шубу – кто-то дрыхнет целыми днями, а кому-то еще работать надо!

Дарик сонно открыл один глаз, потом второй, а потом попытался цапнуть меня за руку. Не успел, реакция у него давно уже не та. И тогда Дарик перешел на привычный ему громоковопящий мат:

— Нахер все пошли! Государь почивать изволит! Не сметь! Будить! Вон отсюда, челядь.

Сонный удивленный Юрин потрогал Дарика лапой, чего, мол, разбушевался?.

— Гаффнахуйотсюдаясказал! – Совсем разошелся Дарик и попытался цапнуть Юрина. Юрин сделал шаг назад и Дарик снова промазал.

Надо сказать, что будится Дарик ранними утрами в несколько приемов – сначала вот так, потом громче, потом еще громче, потом он пытается собрать себя в кучу на скользкой плитке (ковриков Дариковеличество не признает никаких), потом вставший на лапы Дарик пытается избить Юрина, потом мы выходим гулять обычным нашим тяни-толкаем. Это так, небольшое отступление к пьесе.

— Давай буди Дарика! – Сказал я стоящему рядом все еще сонному Юрину и пошел в душ.

— Вас понял, сэр! – Сказал начавший просыпаться Юрин и потянул лежащего Дарика за хвост!

Я плотно закрыл дверь и включил воду, заглушившую вопли Дарика и вообще весь этот утренний жуткокошмар.

Сколь веревочка не лейся, все хорошее заканчивается куда быстрее, чем хотелось бы. Я выполз из душа в этот жуткий мир. В меня холодным носом сразу воткнулся Юрин:

— Уррраааа! Погуляшечки! Мы идем на волю, в пампасы! – Совершенно проснувшийся уже пес запрыгал вокруг меня, попутно вертясь, как волчок, от дикой радости.

Я снова вошел в гостиную: окно открыто, кроссовки кукошатся, а Дарик, вместо того чтобы, как обычно в это время уже гоняться по комнате за Юриным (да, соседи, понимаю, тоже вас люблю по-всякому), СПАЛ прямо в дальнем углу, недалеко от кроссовок.

— Юрин! — Удивился я. – Что за дела? Почему Дарик еще спит? Он нас всю ночь гонял, теперь наша очередь!

— Сиюминуточку! – Взоржал Юрин и пробежался по Дарику туда-сюда, наступив ему своими копытцами сразу на все. Затем снова подбежал ко мне и выжидательно уселся у левой ноги.

— ИНННА! – Возвопил Дарик сразу из всех отверстий и поднял голову.

— Сам ты «инна» — Обиделся Юрин, взял в пасть валявшуюся под ногами резиновую змейку, в которую вмазывают всякую вкусную пасту или паштеты, и совершенно не примериваясь метнул этот кусок резины в сторону спящего матом Дари.

От удивления я раскрыл рот. Змея, вертясь как бумеранг, пролетела в паре сантиметров от дорогущей люстры, описала огромную дугу, и приземлилась прямо на башку вновь попытавшемуся улечься и уснуть Дарику. С перепугу Дарик вскочил на лапы с такой скоростью, которая не всегда удается даже Юрину. Он обнюхал призмеившуюся ему на башку резину, все понял, налил глаза ненавистью и поскакал убивать Юрина.

— Ну вот видишь, я его и проснул, как ты просил! – Улыбающийся Юрин легко увернулся от клацающей пасти Дарика и сделал галопом круг по комнате.

— Что ж за бессонная такая жизнь? – Выдохнул я, и стал одевать поводок Дарику

— А ты шо, еще спишь что-ли? – Юрин удивленно посмотрел на меня, склонив голову на бок.

— Дадада, бля, сплю! Когда ж мне еще спать, если ночью не даете? – Вызверился я.

— Давай я тебя тоже разбужу! – Сказал веселый Юрин. Он подлетел к открытому окну, остановился, внимательно посмотрел на меня. Затем развернулся и носом, благо рост позволяет, вытолкнул кроссовок с седьмого этажа в полет, после чего снова развернулся и посмотрел на меня. Похоже эффект меня с открытым от охреневания ртом ему понравился. Юрин развернулся к окну, выкинул второй скукошенный кроссовок и радостно прибежал ко мне.

И вот на этом месте да, я весьма воз- в смысле разбудился и очень очень резво побежал вниз спасать несчастную летающую обувь. Собаки весело неслись рядом. Утро удалось.

Когда всю жизнь мечтал завести себе красивую породную собаку, но на птичке осталось только ЭТО.

Фотограф уровня «бог»

Нынешнее наше счастье прогулок состоит всего из трех вещей:
— чтобы у Дарика ничего не болело;
— чтобы с неба никак не каKал дождь;
— чтобы нам вообще никто не повстречался.

Это, конечно, сферический конь в вакууме и так не бывает практически никогда. Практически…

Вышел вчера ночером со своим тяни-толкаем в виде Юрина, которого от всего «тяни», и Дарика, которого постоянно «толкай». Тепло, чудесно, с неба ни капельки. И ни одного человека, вот вообще ни одного. Нигде. Дарик нюхает цветочки, Юрин скачет козликом. Даже мысль такая в голову закралась – а не отпустить ли этого козлищу попастись свободно? Все-равно ж нету никого вокруг.

Додумать мысль я не успел. «РРРРРРР!!!!» — Послышалось из Юрина, и он сделал стойку на дичь. Поводок натянулся. Мы с Дариком очнулись и огляделись — дичи не было нигде. То есть абсолютно – пустынные аллейки, дорожки с газонами. Шуршит речка, поют птички, светит Луна и ни души вокруг. Юрин, конечно, парень простой, он и на птичек в воздухе может залипнуть, и на автобус броситься, и даже на самолет полаять. Но вот сейчас в обозримом взглядом пространстве не было абсолютно никого.

Я еще раз взглянул на Юрина: пес не переставал рычать, а взгляд его был четко направлен куда-то в даль, причем в какую-то точку. Зверик мой явно не шутил, не прикалывался и не бесновался, поэтому я проследил за его взглядом. Вдали от нас, метров так за 40, наверное, прямо под фонарем рядом с дорожкой стоял новенький велосипед. Почему новенький? Ну блестел уж слишком ярко, старый велик так не отмыть. Стоял и стоял, тут это обычное явление – город у нас студенческий, велосипедов на несколько порядков больше машин.

Юрин зарычал громче, и резко потянул к одинокому велосипедику. Я еще раз всмотрелся в даль и мне показалось, что рядом с велосипедом что-то шевелится. Оторвал Дарю от очередной клумбы, и мы двинули за рвущимся дать татарам мзды (С) Юриным. Чем ближе мы приближались, тем четче различалось что-то маленькое, копошившееся рядом с велосипедом. Нас оно не замечало, продолжая ковыряться и шевелиться, подергивая велосипед, который вскинув руль как руки к небу, казалось, просил о помощи.

Времени – час ночи, вокруг ни души, новенький велик и что-то, этот велосипед дергающее, причем долго так дергающее. Какие мысли могут прийти в голову кроме той, единственно правильной? Был бы ключ, уже сто раз бы отсоединил велик и уехал, а так возится и возится, дергает и дергает. Ну и Юрин еще газу добавляет.

— Эй, ты чего там делаешь? – Грозно крикнул я, и сам с себя удивился. Ну вот оно мне надо? В охране уже лет 15 как не работаю, дружинником народным тоже не записывался. Но иногда слова опережают мысли, а раз уж сказано, надо либо отвечать, либо не молчать. А как пройти мимо, когда на твоих глазах велик чужой отвинчивают?

Что-то копошившееся быстро отскочило от велосипеда, дернулось было бежать, но я снова заорал:

— Стоять на месте! Спущу собак!

Сказано было сильно. Дарик, конечно, на фигуранта ходил и цапнуть может вполне прилично (когда даешь ему вкусняшку, главное – успеть убрать руку, иначе будет большая и глубокая дырка. Дарик не Ровик, который в самые голодные свои дни любую вкусняшку берет губами, нежно нежно), вот только догнать кого-нибудь он уже вряд ли сможет. Юрин же – это сгусток энергии, он и догонит, и собьет, и грызанет еще. Вот только делать он на самом деле ничего серьезного не умеет, потому что еще ребенок. А чОрт, который велики отвинчивает, может вполне себе быть и не пустой. Достанет нож, да ту же отвертку и все, нет у меня собаки. Кому такое надо? И зачем?

Но то, что отскочило от велосипеда, посмотрело на набычившегося Дарика, на беснующегося уже на задних лапах, и желающего убить всех и вся Юрина, и благоразумно решило не двигаться. Этим чем-то оказался мужичонка средних лет и среднего роста, в курточке и с сумочкой (наверное, для инструментов для взлома замков от велосипедов). Он стоял на дорожке, как раз под фонарем и, похоже, очень-очень боялся собак. Его лицо даже в темноте казалось каким-то сине-белым, он не мигая смотрел на мохнатую ругающуюся жуть, и слегка трясся. Может слабость в ногах и ужас не позволили ему свалить, хотя для меня его сваливание с места нашей встречи было бы идеальным вариантом.

Мужик стоял, но я даже телефон из кармана вынуть не мог – Дарик включился в поимку грабителя, надеясь, что ему тоже от премии чего-нибудь перепадет, а Юрин просто планомерно греб, желая получить приз прямо на месте, как в лотерею «Спринт» когда-то. Причем Юрин точно знал, что сейчас он вытянет главный приз!

Я перевел взгляд на велик и присвистнул: он действительно был новехоньким, недавно его рекламу видел. Фирма дорогущая, обвешан с колес до руля, несколько мест под дополнительные аккумуляторы, причем стоял он под фонарем уже с этими аккумуляторами. Стоил такой в рекламе за трешку еврорублей и свинтить его – самое оно. «Может мужика прогнать, а велик себе отломать? Вместе с фонарем?» — мелькнула мысль, но я ее тут же отогнал, как невыполнимую – инструментом велики тырить я так и не обзавелся, зато обзавелся хорошим великом, эт да. И зачем мне два?

Пауза затягивалась, надо было что-то делать дальше.

— Ты что тут делаешь? – Я не придумал ничего умнее. А то не ясно что.

Мужик не отвечал и не шевелился, уставившись округлившимися глазами на собак

— Я с тобой говорю! – Повысил голос я

Мужик, очнувшись посмотрел на меня и выдал на чистом глазу:

— Хочу забрать велосипед!

Да, такое бывает – когда кого-нибудь застаешь врасплох, и если этот кто-то не слишком опытен, неожиданность и страх мешают ему быстро сообразить и соврать что-то стоящее. Поэтому он и выдает сразу то, что происходит на самом деле, без придумок. Так что мужик этот сознался практически.

— И не стыдно тебе по ночам велики тырить? – С укоризной произнес я, отчаянно пытаясь придумать, что делать дальше. Отпустить собаку и тут же прибежать самому – не вариант. Нападать в Германии на людей – сам будешь виноват, на кого бы не напал, если не при исполнении, да и то нельзя. Звонить в полицию – просто нечем, руки собаками заняты. Пат просто.

Но тут в себя пришел мужик:

— Почему «ворвать»? Это мой велосипед!

— Да, конечно, твой! – Я внимательно смотрел на мужика – за то время, что мы шли, ты мог уже сто раз открыть СВОЙ замок ключом и уехать так, что я бы даже лица твоего не видел. А ты тут торчишь, добычу не бросаешь. И не надо сказок про «замок заело». Велосипед новенький, замок к нему наверняка тоже новенький. Правильно?

— Нет, не правильно! – Мужик окончательно пришел в себя – Я аккумуляторы поставил, там замок с ключом. А вот велосипед отсоединить не могу, потому что замок кодовый и я цифры плохо вижу. Вот!

И мужик поднял на свет сумку, которая оказалась чехлом из-под аккумуляторов с названием той же велосипедной фирмы во всю морду.

Мне стало как-то стыдновастенько, и я ощутил себя Ватсоном с парой собак-Баскервилей. Тупым таким Ватсоном. Но из ямы надо было выбираться, поэтому я гаркнул на Юрина, который тут же успокоился. Подтянул своих баскервилишей к соседнему фонарю, привязал и пошел к мужику:

— Давайте подсвечу! — Достал телефон и включил фонарик.

— Спасибо. Номер 3-2-2-2-2-3. Это чтобы вы не подумали, что я его подбираю! – Буркнул мужик. А что там думать, когда аккумуляторы стоят в полтора раза больше самого велика и их да, всегда снимают, когда велосипед на любой стоянке оставляют? Поэтому если у мужика есть аккумуляторы от велосипеда, да еще и в чехле фирменном, в котором их носят, то какие могут быть вопросы к владельцу?

Пока эта мысль обдумывалась, в ярком свете моего фонарика цифры сошлись, толстый кодовый замок упал на траву, и велосипед освободился, радостно взоржав. Мужик сложил замок в чехол от аккумуляторов, вспрыгнул в седло:

— Спасибо еще раз. А люди иногда все-таки люди! Не стоит думать о них плохо. – И нажал на педали.

— Угу – буркнул я и пошел к своим мохнатым охранникам.

— У вас очень красивые собаки! – Неожиданно услышал я вслед, от удаляющегося мужика.

Красивый Дарик нюхал красивый одуванчик, решивший вырасти как раз у него под носом. Красивый Юрин топтал траву вокруг, пытаясь найти приключения на свою мохнопопу и ища, кому же все-таки теперь вломить. Я отвязал чудищ и уныло побрел домой. Мне было стыдно

На ролике резвятся Рова с Юриным, уже после того как. Дарик получил лишний кусок курицы, Юрин — дополнительную прогулку по тем же самым местам. Но в эту прогулку нам уже ничего и никого не встретилось.

В последнее время все меняется со страшной силой, мир уже не тот, люди не те, КВН и то не тот В нашем доме сейчас почти не осталось квартир, где бы не жила хоть какая-нибудь да живность. Но парочка дремучих бронтозавров еще пока успешно пресмыкается, и даже шевелится иногда.

Давным-давно, а точнее 6 лет назад, когда Рова чуть не убил Дарика, подстаренная соседулечка в летах и шляпке, повстречавшись с раненным Дариком, демонстранивно закрыла нос пальчиками в перчатке и прошипела:

— Фу как воняет.

Тогда я ответил обтекаемо:

— От некоторых людей воняет куда больше. — И прошел дальше.

С годик она для нас не существовала, соседка в смысле. Потом как-то слово за слово начали общаться на тему «здрассьти-досвидания». И с собаками пересекались, и просто так, все было относительно нормально.

Затем вдруг ее снова торкнуло и она, встретив нас с Ровой, идущих из последождевого леса, процедуру с зажиманием носика пальчиками и вонянием повторила:

— Ой, ну просто невозможно воняет!

В тот раз я ответил грубее:

— Дык пока вас не было, тут и не воняло (С)

Мадам снова заткнулась на годик, затем опять все пришло в норму. И вот вчера идем Юриным на прогулку. Юрин чистенький, вымытый биогрумом не смотря на дожди, вышагивает как новенький царский (а то) червонец Все, кто нам встречается на пути, улыбаются, говорят что-то приятное. Все да не все. Встречается и эта соседка, снова пальчики к носу, снова сморщенное личико:

— Как же все-таки воняет!!!

— Очень, очень воняет! Просто безумно воняет! — Говорю.

Удивленный взгляд соседки в нас, а я продолжаю

— Воняет, да. Но не от моей собаки. И конечно же не от меня! — И пристально смотрю в очки мадамке. Она удивляется еще больше:

— А от кого тогда воняет?

В холле только мы втроем. Я обвожу взглядом пустое помещение:

— А что, есть какие-то варианты?

Тетка всхрюкнула от негодования, Юрин громко, на весь холл гаффкнул, пошли мол. И мы вышли на прогулку. Пес носился по лесу, нюхал цветочки, ловил бабочек, пока не подустал, и мы не подошли с ним к той мельнице на последнем ролике, которую Юрин вблизи тогда увидел первый раз в жизни.

— УРРААААА!!! ВОДИЧКА!!! — Завопил Юрин, и не дожидаясь, пока я дам сойти ему аккуратно по ступенькам, прыгнул с полутораметровой высоты в воду, да и нырнул еще с головой — там оказалось довольно глубоко.

И все бы ничего, да только я такого не ожидал, а поводок был довольно коротким. Как я успел затормозить и не рухнуть вслед за Юриным, до сих пор не понимаю, уцепился и остался стоять на верху микропирса буквально на последних миллиметрах. Зато резвый щенуля ощутил мокрый кайф, и стал отталкиваться своими копытцами от довольно узких бетонных стенок, пытаясь уплыть от меня подальше.

Малоприятная процедура на самом деле пытаться вытащить из воды мохнатого тюленя в пол-центнера ростом, не имея никакого опыта рыбалки. Юрин еще и порыкивал, мол, отпустите меня в Гималаи, что вам стоит?

Наверное, я бы дал песику проплыть — там через 50-70 метров речка разливается, берег довольно пологий, и течение просто вынесло бы песика так, чтобы он радостно вылез и получил массу удовольствий. Беда в том, что на этом пути куча разных мостиков, под которыми течет эта самая река, собираясь в специальные трубы. В обычное время воды там чуть-чуть, Юрину даже до брюха не достанет, но сейчас поток мощнейший и воды там почти под самый верх трубы. Вроде тоже ничего страшного… если бы я знал, что в этих трубах нет мусоросборных решеток. Никогда не додумывался туда посмотреть в обычную погоду, а сейчас уже поздно подрываться — все-равно ничего не увижу. И если плывущий песик застрянет в такой решетке, против нынешнего потока он не выплывет никак и просто утонет через пару минут.

Поэтому ловля и вытаскивание за уши рычащего, недовольного, требующего оставить его в воде и просящего считать его рыппкой Юрина было реально делом жизни и не жизни. Вариантов не было, Юрин был вытащен, схвачен и выслушал лекцию о вреде космонавтики в отдельных речках Германщины. Щенок внимательно посмотрел мне в глаза, подошел вплотную, мол, понял и осознал, а затем… взял и отряхнулся, смачно так, во всю свою южачью шубу.

Так что выкупались мы с ним вдвоем и одновременно. А вот почему соседка снова вдруг обострилась, мне все-равно не понять!

Привет, давно не слышались! Ребят, спасибо огромное всем, кто спрашивал, как у нас дела, и не смыло ли нашу деревню Гадюкино нафиг? Я постарался ответить каждому, пишу и здесь — Германия большая, у нас, как и везде, дожди регулярно, речки вышли из берегов, но ливневка справляется и вообще ничего критичного нет.

Я на связь не выхожу, потому что у нас в гостях старинные друзья и в оффлайне жизнь есть. Выглядит в реале все приблизительно вот так, как в ролике — в городе вообще незаметно, а с Юриным мы пошли на практически местный водопад с мельницей (мне было интересно, пойдет ли Юрин попить водички первый раз в дико быструю воду под приличный грохот и воды и колеса).

Юрин, похоже, глухой Пошел, попил, отряхнулся на нас, как положено. Так что о жутких новостях из Германии я узнал практически от вас.

А еще услышал сегодня удивительную историю от пожилого чудака на букву М — он катался на велосипеде, провалился вместе с велосипедом в яму, его смыло в нашу горную реку, в которой дикие камни и обычно глубина там Юрину по уши максимум. В общем, затащило в воду, ударило о камни, сломал чудак себе ребра. Быстро организовали спасательную операцию, выловили, привезли в больницу, откачали.

Чмудак — пенсионер из России, получающий социальную помощь, очень недовольный Германией вообще и вот сейчас в принципе, взяло его и смыло нафиг, как же так? Ну ему стали вопросы задавать, мол, это же невозможно практически — тут службы работают моментально, все опасные места огорожены, везде сразу же предупреждающие знаки.

— Ну да, — говорит чмудак — оно было огорожено, но это ж надо было объезжать, крюк делать. Я отодвинул забор ограждающий чуть-чуть и решил проехать рядом с речкой, напрямик. Вот и проехал…