Я начинал писать этот пост шесть раз. Шесть лет подряд мы снимали ролики и делали фотографии, у меня в голове даже выстраивался какой-то текст, но… Каждый гребаный раз возникало вот это гребаное «но». Что-то постоянно случалось, что-то такое, после чего писать вообще ничего не хотелось. Зато хотелось орать, рычать, отмотать назад и исправить это что-то в самой консерватории, причем наглухо.
После Ровиного дня рождения в этом году уже прошло несколько дней, ничего страшного пока не произошло, поэтому наверстываю все ненаписанное и несказанное за эти наши семь лет вместе. Букв много, интересного – не очень. Текст этот скорее для меня, ну и для именинного Ровы еще. В общем, рассказываю 🙂
Ах какой чудесный и еще не показанный ролик с первого Ровкиного дня рождения лежит в закромах, так и не собранный. Я не успел его собрать, потому что именно в этот день Рова решил, что он взрослый, и хватит ему уже терпеть Дарькин троллинг, рыки и наезды. Годовалый Рова совершенно неожиданно, без всякого объявления войны, напал на семилетнего Дарика, и практически грохнул его от слова совсем. Просто повезло, что я был рядом, и быстро оторвал разбушевавшегося именинника от почти задушенного Дари. И да, навтыкал этому самому имениннику по первое число, хотя организовал всю «веселуху» именно Дарик своими наездами.
Случилось все действительно абсолютно неожиданно, потому что изо дня в день по мере того, как Рова становился старше, Дарик пытался его троллить. Рова на это внимания не обращал вообще. Он спокойно подходил к миске, съедал свое, а еще то, что не успевал доедать Дарик. Надо сказать, что Даря, никогда особо не любивший поесть, заметно ускорился с помощью Ровика, и его миска после еды теперь всегда оставалась пустой. Дарик рычал, морщил нос, тяффкал и бесконтактно огрызался, но Рова ходил мимо и не замечал ничего, как будто все эти звуки доносятся из другой вселенной. Потом он пару раз подрался на улице, и хотя зачинщиком был не он, Рове это действо очень понравилось. Он запомнил, и в один несчастный для нас день его прорвало в Дарика, но уже в полную силу и по-настоящему.
Мужал Ровка стремительно, но при этом он был совершенно спокоен, никогда не безумствовал и вел себя в основном отлично. Я бывал дома исключительно ночами – приедешь в час ночи, в пять подъем и на работу, поэтому особо контролировать происходящее я не мог, но и нужды особой в этом не было. Заспанный Рова выходил встречать меня в любое время, вильнет пару раз хвостиком и снова спать. Гулял без меня, ел без меня, взрослел тоже без меня. Вот разве что был один звоночек – понравилась Ровке подушка из нашего гардероба. Фирма ошиблась, и вместе с гардеробом положила подушку другого размера. Мы сообщили, фирма извинилась, прислала другую, а старую забирать не стала. И вот подушечка эта очень понравилась Рове: он подходил, снимал ее аккуратно, уносил с собой и на ней лежал. На подушке не было ни царапины, Рова вообще с ней был безумно аккуратен, но он ее брал.
Нормальный человек в такой ситуации делает что? Правильно, убирает предмет из зоны досягаемости, собачечко взрослеет, и просто перестает обращать внимание на то, чего раньше так безумно хотело. Но мы легких путей не ищем, поэтому я за то небольшое время, когда полуживой вваливался домой, решил Рову от подушечки отучать. Сомнений в моих силах у меня не было, и я приступил. Что я только не делал: ругал, кричал, отправлял в угол, топал и хлопал. Рова отлично знал, что можно, а что нет, но каждый раз, когда я приходил домой, он поднимался, встречал меня, вилял хвостом, а потом отправлялся обратно спать… да, на ту самую подушечку. Все повторялось и не работало ни че го. Вообще. Рова был крут и уперт, но и я не сдавался!
Так, в рыках и драках прошел еще один год. Собаки еще гуляли вместе, правда всегда только в намордниках, потому что и поорать, и подраться оба были не дураки. До чужой цели достать я им не давал, и тогда все накопившееся они кидали друг в друга. Как раз перед вторым Ровкиным днем рождения Дарик снова что-то сказал своему другу не так, или не совсем так. Рова вырвался из плена, и накидал ему по-полной, плюс еще прокусил хвост, которым Дарик активно вилял, после чего прихожая наша превратилась в декорации для очередной серии Дракулы. Я приехал домой около двух ночи, увидел сцену, ну и не сдержался (ума у меня палата, да. И номер у палаты сами знаете какой). Рове мало не показалось, он вяло огрызался и с недоумением смотрел на меня, вообще не понимая, что происходит…
Я оттер это жуткое граффити в прихожей, залез в душ, подостыл, медленно приходя в себя и понимая, что Рова ведь и не виноват ни разу, он просто отвечал на Дарько-троллинг, как обычно. Все это постоянное недосыпание, долбаная работа с раннего утра до поздней ночи с тысячей проблем и без света даже в конце туннеля сделали свое дело: я сорвался на собаку. Понимая все это и осознавая, что не прав, я достал из запасов крутое копченое ухо, главделикатес для собак на то время, и пошел к Ровке мириться.
Почти двухлетний Ровка обиженно сопел в углу на подстилке, он даже свою любимую подушечку не взял. Я присел на пол прямо перед мордой спящего пса.
— Ровка, ну извини! Давай мириться! – Сказал и протянул зверику его самое любимое лакомство.
Рова открыл глаза, внимательно и обстоятельно обнюхал протянутое копченое ухо, потянулся к нему… и вдруг резко бросился на меня. Надо знать моего каркадила – в такие моменты он превращается в молнию: никаких предупреждений, всяких поз, оскалов и тому подобного мусора – он подрывается в долю секунды, просто летит и убивает. Если может, конечно, а если не может, то ущерба и проблем он доставляет по-максимуму.
Сказать, что это для меня было неожиданно – ничего не сказать. Я сижу перед своей собакой, из защиты на мне одни трусы, протягиваю собачкино самое вкусное лакомство, за которое она в обычное время готова станцевать польку сама и заставить танцевать всех, до кого дотянется, но вместо этого получаю молниеносный бросок в горло. Причем до этого момента Рова на меня не то что не нападал никогда, даже не рычал ни разу, включая те моенты, когда я его довольно резко и больно осаживал, отрывая от Дарика.
Не знаю, чем бы это все закончилось, окажись на моем месте кто-то менее подготовленный. Сколько было всякого на площадках, какие только собаки не попадались, однако никогда в жизни я не начинал бой с собакой в таком неудобном, проигрышном положении, без всякой защиты, только в трусах, протягивая собаке лакомство и не выражая никаких злобных намерений. Реакция, умение драться и умение драться с собаками, какой-то внутренний голос, что-то еще позволили мне увернуться от первого броска молодой, полной сил, рьяной, но не слишком опытной в драках с людьми собаки. Второй бросок Ровы цели достиг, но я уже успел подготовиться и даже почти вскочил на ноги. О, это было веселье, скажу я вам! Капиталку с тех пор в квартире мы не делали, разве что покрасили стены чутка. А вот выбоины и вмятины в этих самых стенах остались до сих пор, в основном от Ровы – он летал как Бетдог и Пес-Паук в одном флаконе, выгребал уже не шуточно, а вполне себе увесисто, но все время поднимался на лапы, вставал, и шатаясь, снова бросался в бой.
Писать долго, а длилось все это на самом деле, может быть, с минуту. Поняв, что с техникой у Ровы не очень, но вот с духом все в поряде и собаку так не остановить, я поймал его очередной бросок и немножко придушил. Рова рухнул на пол, пролежал там с десяток секунд, потом открыл глаза, увидел меня и зарычал! На лапах стоять не мог, но не сдался, продолжал сражаться как мог! И вот тут мне стало совершенно ясно, что Рова – это абсолютно, до последней шерстинки моя собака. Дарик после ухода Дэлла вернул меня к собакам, а вот Рова вернул меня к южакам, окончательно и бесповоротно.
В тот второй день рождения я тоже ничего про Рову не написал, просто потому что не мог. Физически не мог – было очень больно, писалки распухли не сгибались, костяшки болели. Зато голова была трезвой и ясной, я понял, что мне точно надо делать: предупредил владельцев бизнеса, что отрабатываю сколько положено по закону и ухожу, чтобы они озаботились поиском другого директора. Тучи на работе никуда не девались, но приезжая даже в два ночи домой, хромающий на всё я, брал хромающего на все лапы Рову на поводок, и мы шли с ним гулять. Долго. Рядом. Несколько часов я спал, потом снова гулять с Ровой и опять на работу.
Потом было много разных день-рожденьевых разностей: наезд зоошизятины на то, что я держу собак в садике в намордниках, драки между самыми закадычными друзьями тоже никуда не девались. Проверки из полиции, неожиданные посещения разных служб и контроль государственных ветеринаров. Затем Дарик научился громко орать мерзким голосом, выводя из себя все окружение так, что над ним, когда он сидел один в садике, переставали летать птицы, а я слышал его вопли из квартиры, которая находится в километре от этого садика. Когда же Дарик сидел дома, сила его песен была недостижимой даже для Шаляпина в его лучшие годы. Рова от этих воплей зверел, но особенно были счастливы наши соседи. И нас ждали суды, потуги выселения из собственной квартиры, даже попытка разобраться, предпринятая здоровым бритым и полубухим лысым соседом-тогда качком. Каюсь, не догнал – бегаю спринт я исключительно никак, а то веселья было бы куда больше.
И ведь меня предупреждали заранее, когда мы после ухода Булки только разговаривали на тему новенькой собачечки – и Марина, наша чудесная заводчица, и Юля – хозяйка Ровкиного папы: щенуля ой какой не простой. К моменту отправки ко мне в ссылку, он успел навалять не только своим сестричкам-братикам, причем всем подряд и без разбору, но даже грызануть на фотосессии бабу Юлю: не понравилось что-то мальцу-гавнецу в двухмесячном возрасте. А я ведь такое очень очень лю, для меня, если все просто – то мне сразу невкусно, и я тут же засыпаю.
Хвастаться было особо нечем – я сам загнал ситуацию в тупик. Конечно, куча обстоятельств аккуратно и мерзко сложились, плюс Ровка никак себя страшно не проявлял до поры до времени, плюс еще то, что я же на самом деле крутой дресcер. 🙂 Все собаки это знают и поэтому никто никогда не чудит. Рова вот не знал. (Юрин, кста, тоже не знает, но два раза на одну и ту же швабру мы – не).
От полной безнадеги я просил советов у нескольких известных тренеров, включая и SV. Их советы были мудры и правильны – одну собаку надо отдать, потому что закончится все настоящим горем. А если некому таких проблемных собак отдать, значит одну надо усыпить! Усыпить, блядь, свою собаку! За то, что я сам и накосячил по полные помидоры, кто-то другой должен ответить своей жизнью? Не, это уж точно не наш метод! И я начал заниматься с Ровой так, как надо было заниматься с первого дня, когда он к нам приехал. Все то, выше, просто шло фоном. Мы занимались и занимались, весело, радостно и постоянно, каждый день и ночь, не обращая внимания ни на погоду, ни на время, ни на окружающих. Психика у Ровы железобетонная, аппетит – бешеный, да и я, если упрусь, из этих лап мало кто вырвется.
Не хочу много разных разных слов, просто запомните – когда вы берете собаку в известном и серьезном питомнике, разрулить можно даже такую практически безнадежную ситуевину: кровь и характер позволят. А вот был бы песик пожиже, или с неизвестно какой предысторией, шансов бы у меня не было. Ни одного.
Очень быстро Рова стал меняться. Он научился не просто смотреть в глаза и выполнять команды, но смотреть разумно, так, что командовать ему можно просто взглядом, не то что голосом или жестами. Он стал отворачиваться от разных гаффкающих соб, только если эта собака – не беснующийся кобел ростом больше Ровы – в этом случае мы сбоим. Совершенно незаметно он превратился в собаку-человека, такую, о которой может мечтать абсолютно любой, желающий завести себе собаку. Рова в доме совершенно незаметен, он появляется из ниоткуда, когда нужен, и тут же уходит в никуда, когда нагладился. Когда Дарик болеет и засыпает посреди комнаты, Рова просто перешагивает через него, не обращая внимания на своего закадычного другана. Ровка абсолютно не напрягает и, кажется, он научился читать мысли.
Я уже рассказывал – таких пищевиков как Рова я не видел ни разу в жизни. Он просто трясся за еду, хотя ни разу в жизни не был голодным. Пройти рядом с Ровой, когда он ест, не мог никто. Вообще никто, разве что я, да и то Рова начинал в этот момент лопать из миски в пять раз быстрее, а еще рычать мне вслед. Прикиньте – моя собака у миски в моем доме на меня рычит. Мы занялись и этой проблемой. Там, на ролике, жена убирает овечку из-под морды жующего Ровы. Выглядит обыденно, но еще несколько лет назад этот был смертельный номер, и все снова однозначно закончилось бы декорациями из Дракулы. Сейчас можно усадить Рову на выдержку перед миской, и он будет сидеть там часами и ничего не трогать, только пуская слюни (да, я балбес – дал команду, вышел на улицу к приехавшим сотрудникам и проторчал с ними этот гребаный час). Рова же сидел перед миской, как стойкий оловянный солдатик и ждал.
Мне удивительно читать, когда какие-то владельцы пишут, что их собачка просидела на кухне целых пять минут и не сперла кусочек хлеба. Рова на кухне живет, прямо перед ним на столе ежедневно разделывается мясо Дарику, еженедельно я готовлю мясо на шашлык. Все это остается рядом с Ровкой часами и ничего. НИКОГДА. Даже давая Рове его еду, теперь надо сказать минимум два раза, чтобы он начинал лопать. Правда, когда пес начинает жевать, все – это скорый поезд с горы и без остановок.
Помню еще один случай, когда Ровке было года три-четыре. Наверное, не надо бы это писать, потому как теперь мне никто и никогда из серьезных заводчиков не отдаст свое дитятко лохматое. Но уж если начал, надо говорить, либо вообще не начинать. Было утро какого-то сумасшедшего дня. Мы вскочили очень рано, погуляли с собаками, переоделись в цивильное и бросились на работы. Утро в нашем доме – это полнейший дурдом: спать хочется, вскакиваем в последнюю возможную секунду, и дальше все бегом. Чтобы Рова и Дарик, тогда полный сил и абсолютно бесстрашный, не встречались, мы разводим их по разным комнатам, закрываем двери, открываем двери. Помните, была когда-то такая «игра «15»? Вот происходящее очень напоминало эти самые пятнашки: при очередной перестановке Рова оказался в гостевом туалете. Сама комнатка микроскопична – там большой душ для собак со стеклянной дверцей во всю стену, малюююсенький (еле еле нашли в продаже) унитаз, и меньше квадратного метра свободной площади. А еще там встроен огромный промышленный вентилятор, который включается автоматически. Всегда, в любое время суток воздух в этом помещеньице отличный и это – единственное наше оправдание.
Дальше вы уже все поняли, правда? Мы провели Дарика в одну комнату, Рову закрыли в гостевом туалете, ушли и его выпустить забыли. Вышли из дома мы в 7 утра, пришли в тот день в 17-00. Захожу – Дарик поет песни у себя, а вот Ровы нет нигде. Пробежал по квартире – пусто. Совершенно офигевший захожу в коридор и вижу, что за дверью в этом самом туалете. горит свет. Не буду говорить, какие чувства я тогда ощутил – это был просто пипец. Рывком раскрываю дверь – Рова в кракозябренной позе буквы «зю» — пушистый зад и хвост на пятачке пола, голова странно вывернута и лежит на унитазе, а Рова – СПИТ! И храпит еще. Я его разбудил, обнимаю, а он зевнул во всю пасть, лизнул меня в нос: «Ты поесть чего-нибудь принес? Нет? Ну тогда пошли гулять!» Все! Я даже представить себе боюсь, что было бы, если бы так забыли Дарика! Спасатели, пожарные, полиция вышибли бы дверь, взяли собачку в приют, а нас бы три года расстреливали за издевательства над животными.
В моем собачьем мире из трех собак, Дарик — собака, создающая давление: ему хочется полежать там – все двигаются, ему хочется поесть здесь – все подрываются и несутся, лишь бы старичок был доволен. А вот Рова – это та несущая конструкция, которая это давление держит. До сегодняшнего дня Ровка болел один раз. Это была даже не болезнь – он полез в кусты и подколол шипом ежевики лапу чуть выше локтя. Врачей Рова терпеть ненавидит, в ветеринарке нервничает и ведет себя не очень, поэтому я решил не терзать собаку лишний раз, а ждать, пока это дело прорвет и все успокоится. Рова же просто лег на свое место, совершенно по-человечески, грустно, большой такой шубой, и не вставал вообще никуда, кроме прогулок. И не ел. И не издал ни единого звука, ни писка, ни жалобы, вот просто ничего, как настоящий, сильный и огромный мужик. Смотреть на это все было невыносимо.
Писать о Рове можно бесконечно. Не думаю, что кто-то дочитает до этого места, да и вообще пора заканчивать – семь лет в один пост уложить все-равно не получится. Когда-то давно, разговаривая с породниками и слыша, что они в своих питомниках пытаются сохранить крови одной из лучших собак прошлого, я очень сильно удивлялся. Собаки уже давным-давно нет, сами породники не то что эту собаку, они даже первых – вторых потомков не застали, но крови собирают. Мне тогда это казалось чем-то, вроде какого-то, странного фетиша типа старой школы боевых искусств, от которой не осталось никакой истории, но сохранился флаг, которым и машут. После того, как у меня появился Рова, я понял, что очень хочу, чтобы во всех моих собаках, которые у меня когда-нибудь будут (если вообще они у меня еще будут), текла Ровкина кровь. Это сыграло далеко не последнюю роль в выборе Юрина, да и Дарик тоже «помог», как обычно. 🙂
Может это глупость, может дурость, но Ровер – совершенно особенный. Я читал много разных легенд про буйных скакунов, разбивших не одну голову желающих их объездить. Но тот, кто смог заставить такого коня подчиниться, получал себе не лошадку, а настоящего друга на всю жизнь. Можно относиться к этому как угодно, но в моем случае произошло именно так. И еще я заметил, что чем тяжелее начало, тем лучше и офигеннее по жизни. Так было с Дэллом, так получилось и с Ровой. А Юрин пока только дровишек подбрасывает!
Маринка, Юля, Лютые – поклон вам низкий за такую собаку. Вы просто представить себе не можете, чего вы на самом деле там наколдовали. Больше ничего другого я не хочу и не буду. И да, скажите мне наконец – как отогнать Рову от себя на прогулках? Когда отщелкиваешь карабин от его ошейника и просишь его удалиться погулять, он не уходит, так и гуляет, прижавшись к ноге, а гнать его от себя у меня совершенно нет сил. Никаких!
