Выхожу сейчас с Юриным на внеочередной прогул. Петух орет, козы блеют, детки бредут в школу, кто с родителями, кто без. Беру Юрина покороче на всякий, да они сам знает, что резвиться на лесной дорожке, полной детей — табу.

Вдруг в голову через уши доносится ор, сначала слабый, потом сильнее и сильнее. Навожу резкость — два смуглявых пацана лет 6 — 7 идут рядом и орут друг на друга просто из серии «кто кого переорет». Драйвово им, и пофиг, что все еще спят.

Метрах в 5 от чад идут два папаши, важно так идут, руки за спины, бороды на лысину зачесаны, взирают свысока. Я в некоторых породах собак не очень, но почему-то представился какой-то глубокий восток, шехерезада, падишахи и чалмы с паранджами. Папаши идут молча, взирают и улыбаются, видя как их выпрыски беснуются.

Тем временем децибелы достигли максимума детских возможностей и детЫшкам перестало быть интересно. Но затихли они ровно на одну секунду: с ними поравнялась молоденькая мамочка, а с ней за ручку шла маленькая девочка-блондинка. Шла и с опаской смотрела на орунов.

Оруны тут же ощутили этот страх, не сговариваясь бросились к девочке, подняли руки над своими головами и стали орать по-максимуму, но уже не друг на друга, а на эту девочку. Малышка в ужасе отпрыгнула, вжалась в маму и захныкала. Мама, по-правде сказать, тоже слегка офигела, обняла дочку и вполне мирным голосом к этим голосящим кивинам:

— Перестаньте кричать! Вы же мою дочку напугали!

— Э, женщин! А ну отошла от детей! — Услышал я голос сзади. Это жопопвещал один из восточных папаш.

Женщина обернулась:

— Но они напугали мою дочь! Сами им скажите, чтобы они прекратили!

— Нычего нэ случилось! Это дэты. Аны ыграют! — Раскрыл рот другой восточник. Юрин напрягся, а мелочь пацанячья тем временем начали прыгать вокруг женщины с плачущей девочкой и кривляться, передразнивая ее слова.

Я понимаю, что все разговоры — до одного места, трогать в Европе никого нельзя, тем более этих «мирных переселенцев», а у меня больше нет спасительного паспорта иностранца. Но решение созрело само собой. Я подошел к папашам метров на 7 и сделал вид, что поводок выпал у меня из рук (ну знаете, как с тем приколом, когда официант с напитками подходит к столику с посетителями, и делает вид что споткнулся, какбэ роняя бокалы на пришельцев. Люди в ужасе отскакивают, часто сталкиваясь друг с другом, иногда падая на пол, а стаканы на подносе мало того, что привязаны, жидкость в них или нарисованна, или ее вообще нет. Типа весело)

Вот и я сделал вид, что. Юрин, ощутив, что поводок ослаб и никакой стопорящей команды нет, просто бросился в чалмообразных. Надо сказать, что Юрин с моей помощью, получился мальчиком очень злым к разным мужиккам, особенно тем, кто его боится. Ну и росточком он тоже вымахал вместе с зубами вполне себе, поэтому швырок его в сторону папаш надо сказать, получился весьма эффектным. Дальше было весело — мужики дико заорали и.. стали прятаться друг за друга, каждый выталкивал напарника вперед, при этом стремясь отскочить от Юрина подальше, хотя там расстояние между ними и Юриным было еще человек на десять-пятнадцать.

Два восточных дитеныша перестали орать, как по команде. Их глаза вывалились от ужаса, хотя они были от нас очень далеко. Девочка перестала плакать и еще сильнее вжалась в маму.

Подождав пару секунд, пока Юрин бесновался, я отозвал свое собачечко, усадил его рядом, сделал как можно более грозный вид и сквозь зубы прошипел:

— Э! Чо ссыте? Он — ребенок. Он — играется.

Потом поднял обидевшегося на такое быстрое окончание веселья Юрина и пошел к девочке. Двух микроорцов сдуло как ветром к папашкам, которые стали белее покойного Майкла Джексона, и не решались сделать ни шагу вообще ни в какую сторону.

Помните про юную подружку Дарика, которая считала Дарика девочкой, потому что у него бантик и он — хороший? Эта соседская девочка очень часто с нами гуляла, Юрин с ней практически вырос, и вот маленьких девочек Юрин просто обожает.

— Хочешь его погладить? — Спрашиваю у заплаканного ребенка

— А он не укусит? — Глаза девочки уставились прямо на Юрина

— Не, не укусит. Он только может прыгнуть на тебя от радости и полезть обниматься. Но так как он весит раза в два, а то и в три больше тебя, очень уж близко подходить не надо.

Юрин — мальчик солнечный. Он уже забыл про врагов и вовсю вилял хвостом, желая знакомиться. Робкая ручонка сначала несмело провела по здоровенной башке Юрина один раз, потом другой. А потом девчушка оторвалась от мамы, резко подошла, обняла Юрина за голову, а Юрин облизал ей лицо. Девочка улыбнулась, вытерла лицо рукавом куртки и сказала маме:

— Ма, а можно я эту собаку с собой в школу возьму? С ней так спокойно и совсем не страшно!