Есть люди, которые верят в чудеса. Они верят в голубых волшебников, которые бесплатно покажут. Или в прекрасных черных принцев, тех, что на белых. Я в чудеса не верю, вот абсолютно не верю и все тут. Не, они, конечно, случаются, но очень редко, совершенно необъяснимо и не понятно, практически неправдоподобно.
В моей жизни я помню три таких вот реальных чуда. Первое произошло со мной где-то во втором классе. Я до сих пор не понимаю, как остался жив и почему на мне даже царапины не случилось. Но об этом как-нибудь в другой раз. Второе чудо произошло для меня дистанционно. Многие здесь присутствующие помнят ту тяжелую историю с Вупкиным Сэмом. Подробностей и детали у меня стерлись, да и не хочу терзать никого воспоминаниями. Если кратко — пес очень тяжело заболел. Заболел и слег, да так, что шансов практически не было. Мы все твердили, что не надо терзать собаку, что исход ясен, что чудес не бывает и надо отпустить. Однако, Вупка не согласилась, она упорно продолжала тащить Сэма. Не скажу точно, сколько это продолжалось, долго, очень долго, без всяких улучшений и проблесков. А в итоге Сэм встал. Встал и пошел. И не спрашивайте меня как, потому что так не бывает. Вот не бывает и все тут. Третье – это вообще из раздела фантастики. Я как-то коротко рассказывал об этом и до сих пор не понимаю как. Сюда приехали ребята, отдохнуть и развлечься. По совету присутствовавшей в компании умной женщины и под ее чутким руководством (пинками практически) они пошли проверить здоровье, просто так пошли, потому что ни у кого ничего не болело. У одного человека из компании обнаружили страшную гадость, смертность от которой в районе 98%. По сути, она ничем от остальных гадостей подобного рода не отличается, разве что зверской скоростью распространения: обычно от момента возникновения до момента закапывания или кремации проходит несколько месяцев, а так как дрянь эта проявляет себя лишь тогда, когда уже все, то можете себе представить это чудо в реале? Гадость обнаружили, все убрали и человек жив, здоров и, уверен, счастлив. Классный человек, но история какая-то сказочная, из неправд. Но я ведь при этом присутствовал и четко знаю – так и было. Вот, пожалуй, и все.
Дарик начал прихрамывать давно, года с два-три назад. Сначала еле заметно, потом чуть больше. Но это не мешало ему носиться по полям-лесам, да и мы не слишком обращали на это внимание – собаку не тревожило, жить не мешало, а реальных спецов, к которым можно пойти на консультацию и узнать что-либо полезное здесь нет. Конечно, в ветклиниках на плановых осмотрах и прививках, мы терзали местных ветов на эту тему, но они лишь разводили руками – мол, такой уже возраст у собаки, ничего не поделать. Какие-то болячки обязательно вылезают. Так продолжалось до середины марта прошлого года — Дарику стало резко плохо, и он почти перестал наступать на лапу. Когда пес стареет медленно, успеваешь внутренне подготовиться, плавно войти в происходящее и принять неизбежное. А вот когда еще вчера твой пес носится за птичками-собачками, а сегодня не хочет вставать идти на улицу, то это совсем уже перебор.
Мы пошли в ветеринарку рядом с домом. Там повздыхали, дали какое-то безобидное гомо, хм, патическое обезболивающее, и предложили заходить позже. Обезболивающее не действовало, Дарик еле поднимался, шатаясь выходил на улицу, делал свои дела, и тут же разворачивался домой. Погода, надо сказать, стояла чудесная, светило солнышко, но было совсем не жарко. Я возил Дарика в садик, и он спал там целыми днями, иногда выходя за забор погулять на чуть-чуть. В одну из таких легких прогулок он вдруг совершенно неожиданно зашатался и рухнул, скатившись мешком с небольшого холмика прямо ко мне в руки. И тогда я решил поехать в ту ветеринарку, где убили Дэлла. Сейчас объясню почему именно туда, и почему так долго решался.
Я уже рассказывал как-то, что пока все мои собаки, если не считать драк, серьезно болели только один раз. Мы ходили в эту ветеринарку, получали приговор, и у меня становилось на одну собаку меньше. Так было со всеми без исключения. Плюс еще морально мне заходить туда очень тяжело – время ведь не лечит, а когда видишь все перед глазами, и особенно то место, где ушел Дэлл, радости это никак не добавляет. И хотя итальяшку, который Дэлла оперировал, уже давно уволили, легче не становится. Но в той клинике лучшая диагностическая аппаратура в округе, а в нашем случае это важно, какими бы неучами врачи не были.
За те почти 11 лет, что я не был в этой клинике (да, даже прививки мы делали у других ветов, чтобы этих не видеть), изменилось многое – клиника безумно разрослась, количество персонала чуть ли не утроилось. Все самое современное, что есть далеко не во всех человеческих клиниках, там присутствовало. Они единственные, кто работает круглосуточно, ну и популярны, судя по очередям, выходившим на улицу. Мы, как очень старые VIP-клиенты, обслуживаемся непосредственно у шефа. Он вышел нас встречать, пожал руки, не смотря на запреты ковидные. По виду он очень заматерел, видать кладбище похороненных им звериков уже стало размером с небольшой городок, а опыта оно добавляет, как бы печально это не звучало.
В этот раз от него уже не было никаких розовых слюней и соплей, как тогда с Дэллом. Вет посмотрел на Дарика, весившего на тот момент вместе с ошейником 28 кг, и сказал, что ему очень не нравится то, что он видит. Сдали анализы, измерили температуру. Осмотр, уколы, таблетки, рентген, и приходить через несколько дней, когда анализы будут готовы.
— Я пока не хочу вас пугать, — сказал вет в следующий визит. — Сделаем еще несколько дополнительных обследований, чтобы уточнить картину. И снова рентген, узи, уколы, таблетки.
— Приходите через неделю, — выдал нам на прощание шеф. – Если будет что-то срочное, я вам позвоню сегодня вечером, и Дарика надо будет положить в стационар. А если не срочное, позвоню завтра с результатами анализов.
Он не позвонил. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Мы ломились к нему в телефон, в один из дней я подъехал в клинику, но именно в тот день он не работал. Так прошла неделя и наступило время нашего приема.
— Ну что за блядь??? – Вместо приветствия сказал я доктору, когда прошла неделя и мы приехали в назначенное время.
— Ой, извините! – Шеф взялся за голову и закрыл глаза – Забыл. Ничего критичного, все стабильно тяжело. Опять уколы, таблетки, сильное обезболивающее, приходите через месяц.
Последнее доктор сказал явно с сомнением, будет ли у нас месяц? А Дарику лучше не становилось. Мало того, после этого сильного обезболивающего он просто стал падать и отказался от еды совсем. Ковид, конечно, зло, но нам он был на руку – мы были дома с Дариком все время, продолжали гоняться за ним с едой и тормошить по-всякому.
Как прошел этот месяц я говорить не буду. Мрак. Самое тяжелое время, когда собака стареет и болеет, а помочь ей – ну никак. И вот мы снова у доктора, рассказываем, что все плохо, что обезболивающее Дарю добивает и не помогает – у него всегда был слабый желудок, а тут еще такое. Доктор смотрит на Дарика, потом на нас:
— Скажите мне, что я должен сделать?
Блядь два раза!!! Ощущаю, как во мне снова все закипает. Что сделать? Разденься догола, залезь на Эйфелеву башню, станцуй там ламбаду, а потом йопнись оттуда с разбегу ап стену. Что ты должен делать? Вот лежит собака, дышит мне в руку своим кожаным носом. Ему плохо. Ты доктор, и ты, тварь, спрашиваешь у меня, что ты должен делать?
Доктор ловит мои мысли без всяких слов:
— Вы поймите, это огромный возраст для такой собаки. Мы не всесильны, лекарств от этого нет. На рентгене четко видна опухоль, обезболивающее ее купировало на чуть-чуть, так как за месяц она не выросла, но вы же понимаете – она высасывает из организма все силы. – И опустил голову.
— Сколько у нас есть времени? — Спросил полностью охуевший я.
— Никто не знает. – Доктор посмотрел на лежащего на столе для осмотра Дарю. — Может неделя, может две. Ну может быть месяц.
Последнее он сказал явно, чтобы мне было легче.
Молча мы вышли из клиники. Я положил Дарика, легкого как пушинку, в багажник машины, той самой машины, в которую сам запрыгнул Дэлл в последний раз, когда ехал в эту гребаную клинику. Настроение было – ну не мне рассказывать о настроении тем, кто хоть раз слышал подобное касаемо своих.
Приехали домой, я отнес Дарика, он, шатаясь, прошлепал к своему месту и уснул, а я включил компьютер, чтобы хоть как-то отвлечься. Лента мелькала, но я не видел ничего и не понимал смысла в написанных моими друзьями буквах. Как вдруг на меня вывалилась мессажка о том, что у щенявры Таты родились щенки. Прямо вот день в день.
В моей жизни такое было, когда я увидел Булкину маму на выставке. Тогда я видел эту песу первый раз в жизни, она еще не стала лучшей сукой на националке 97 года в Дмитрове, я вообще не знал ни собаку, ни хозяев. Просто увидел перед рингами, подошел, познакомился, взял телефон, и сказал, что очень хочу щенка от этой собаки. И у меня было абсолютное внутреннее ощущение правильности происходящего. Совершенно то же чувство возникло, когда я увидел Тату в Амстердаме, и провел с ней и ее братишкой пару дней. Для себя четко отметил, что я хочу щенка от такой собаки, хочу и все. Мне нравится видеть соб живьем, а не в интернетных картинках, тогда возникает совершенно другое ощущение. Плюс еще и то, что щеники – Ровины родственники, а Рова характером нравится мне просто запредельно. И вот тогда, именно в этот момент я попросил у Оли щенка. Зная ситуацию, понимая, что будет безумно тяжело морально, а еще понимая, что я пока не могу остановиться, и не могу без этих собак. Но если возникнет пауза, я остановлюсь и с кинологией закончу раз и навсегда, потому что всегда терять тяжело, но чем дальше, тем невыносимее…
Оля знала, что у нас происходит, и согласилась выделить нам одну маляффку для распихивания туч в разные стороны. Она тогда даже не представляла, как эта маляффка перевернет всю нашу жизнь и спасет другую. Но это будет позже, а пока мы ждали приезда малюсенького южачервячка, решили заняться Дариком. Я вообще не люблю сдаваться, даже если дело безнадежно и уже проиграно. Знаю, это не самое хорошее качество, и поведение такое не слишком умно. Но. Вот лежит собака, не ест, почти не пьет. Лишь при слове «гулять» Дарик хоть как-то оживлялся, пытаясь встать. Причем вставать у него не получалось даже с коврика, про плитку вообще говорить не буду – лапы разъезжались, сил не было, и мы выносили его практически на руках.
Тогда я выбросил все уколы, обезболивающие и разные другие таблетки в мусор, а вместо этого каждый день стал покупать Дарику небольшую свежую курицу и варить бульон. Убрал обычную воду, и закапывал ему этот бульон и шприцом, и ложкой в пасть. Дарик брыкался, отплевывался, ругался страшно, пытаясь уползти от меня куда подальше, но из моих лап еще никто не вырывался. Я в медицине ветеринарной полный ноль, наверное, потому что собаки мои не болели никогда (ттт). И просто больше ничего не знаю и не умею, а бульон, ну если и не поможет, то это хотя бы вкусно. Даже Дарику.
Дарик потихонечку втянулся – пить ведь хотелось, а воды не было. Каждый день я возил Дарьку в садик, он лежал на солнышке, пил и спал. Ему не становилось сильно лучше, но главное – и хуже не становилось. И еще он перестал терять в весе. Я не думал, что будет дальше, не думал о том, сколько это еще продлится, просто смотрел в морду Дарику и видел, что у меня еще есть время. Постепенно в бульон я стал мелко-мелко резать куриное мясо, почти в пыль, так, что отделить его от жидкости было невозможно. Дарик снова ругался, но куда деваться? Он пил и ел одновременно, постепенно стал вставать и, пошатываясь, брел до калитки в несколько заходов.
Так прошел месяц, потом еще один. А потом приехал Юрин, приехал и перевернул все вверх дном, поставив наш мир с ног на голову. Понятно, щенулю ждала куча игрушек, свое место и много подобных разностей, но Юрин выбрал себе главную игрушечку – Дарика. Не, он не бесновался, как бесновался сам Дарик, щипая Булку, и удирая от нее со всех лап. Он не хамил так, как Рова, вгрызаясь Дарику в уши полной пастью, Юрин вел себя иначе. Он скакал по садику, игрался в мячики-веточки-листики, а потом, наскакавшись и набесившись, приходил к лежащему в тенечке Дарику и просто зарывался в его шерсть, засыпая на лапах, иногда взяв в пасть его ухо или хвост. Дарик не обращал на малыша вообще никакого внимания, хотя после драк с Ровкой ухи свои он не дает вообще никому, ну разве что мне.
Дальше – больше: Юрин ложился к Дарику, и долго долго лизал ему морду. Или лапу. Или то же ухо. Дарик стал удивляться, в его взгляде проснулся интерес наравне с удивлением. Попутно я оттачивал искусство кормления собак, не желающих жрать: мясо резалось уже крупнее, я подходил к спящему Дарику, аккуратно будил его, чтобы он пришел в себя, потом скармливал маленький, самый вкусный кусочек мяса. Дарик будился, сжевывал. Затем начинались уговоры, Дарик поднимался, делал пару шагов, получал еще один кусочек. Или взять намазать Дарику нос творогом – он его слизнет, аппетит появится, пес встанет и дальше начнет лакать этот творог уже из пачки. Потом к курице добавилась мякоть говядины….
Вы спросите, причем тут Юрин и почему я раньше так не делал? Делал. Пытался, только Дарик чуть-чуть приподнимал голову, выталкивал языком кусочек курицы, смотрел на миску с моими кулинарными потугами, вздыхал совершенно по-человечески: «Заколебал. Иди уже нахер с едой своей, не мешай опочивать!» Или мог лежать несколько часов с носом, перемазанным творогом. Но так было до! Люди, вы представляете себе, что вытворяет личинка южака при виде еды вообще? А при виде ТАКОЙ еды? Схомячив свою порцию со скоростью голодного южака, Юрин мчался со всех лап к нам с Дариком, плюхался на свою пушистую попу, а вся его морда говорила человеческое: «ДАААААЙЙЙ!» Ну какая может быть выдержка у щенков? Правильно, никакой, так что через секунду маляффка южачиная начинала прыгать вокруг миски, устраивать танцы, петь песни, умолять и требовать.
Тут уж Дарик не просто удивился, он понял, что у него на глазах происходит что-то неправильное. Поэтому он пытался подняться и отпихнуть своей попой другую прыгающую попу. Прыгающая попа не обижалась, двигалась и прыгала уже в другом месте миски. Я успевал запихнуть в Дарика пару кусочков, ставил миску в стойку и… Дарик успокивался – малыш дотягивался разве что до дна и до запаха. Вот тогда-то я и опустил миски на минимальную высоту. Эх, видели бы вы как Дарик, обнаружив такую несправедливость, шатаясь, на негнущихся ногах, поспешил к миске, залез туда мордой и стал ее охранять. А вокруг прыгал несчастный голодный маленький Юрин. Прыгал правда не слишком высоко – живот наетый мешал.
И с того дня картина мира стала меняться – Дарька ел, выходил гулять с малышом, Юрин вылизывал Дарику все, до чего мог дотянуться, а с каждым днем дотягиваться он мог все выше и дальше. Дарик стал больше гулять, попутно еще и охранять маленького Юрина от злого мира, иногда, правда, пытаясь лично ему навалять. Юрин приносил Дарику свои игрушки, однажды спер тапок, погрыз и принес его Дарику. Дарик же, когда увидел ЧТО ЭТО, в ужасе свалил куда подальше, а когда я пришел домой, первым прибежал ко мне сказать, что это – не он! С того самого дня Дарька стал снова приходить и встречать нас у самых дверей, как и раньше, все это время. Тяжело поднимаясь, еле-еле шевелясь, но каждый день.
Однако в весе Даря набирал очень медленно, его ошейник болтался даже застегнутый на последней дырочке, а рядом висел огромный такой длинный кусок ошейника с остальными, незанятыми дырками. Как-то уже осенью после очередного дождя, мы пошли к речке напиться. Дарик поскользнулся, плюхнулся в воду и быстрое течение поволокло его за собой. Речки тут неглубокие, просто Дарик потерял равновесие, ориентацию и поплыл кверху лапами. Я собрался шагнуть в воду, чтобы его вытащить, но Юрин оказался быстрее. Он прыгнул в воду как спасатель Малибу, схватил Дарьку за этот длинный кусок ошейника, и отбуксировал на берег.
Таких «мелочей» с тех пор случилось столько, что перечесть их невозможно. Мог ли я подумать, что будет вот именно так? Или даже представить, что у меня будет одновременно 3 южачьих собаки кобелиного типа в квартире? Что с момента приговора пройдет столько времени? Что Дарик вообще встанет на лапы?
Пару дней назад солнечному Дарику исполнилось 14 лет. Он съел две большие порции мяса с бульоном и кормом, погонял Юрина по квартире, просто так, ни за что, по-стариковски. Юрин снова принес ему свою игрушечку, и они вдвоем снова уснули обнявшись.
Случилось чудо, самое настоящее чудесное чудо! Спасибо за это и мирозданию, и его отделу волшебства, тем, кто там за это все отвечает. Уже нет «Белого Ветра», нет никого из наших заводчиков, и не поделиться с ними нашей мохнатой радостью. Не знаю, что с нашими братиками-сестричками, живы ли они, здоровы ли? Дарька, просто совершенно офигенно, что ты с нами! Пусть это все длится столько, сколько тебе самому будет в кайф. А нам это все будет в кайф всегда, хоть приходится и корм в миску подсыпать, и нос творогом мазать, и гулять еще, гулять, гулять, гулять! С днем рождения, пес! Счастья тебе собачьего, аппетита бегемотьего и здоровья лосиного. А куриц и других вкусняшек мы тебе обязательно добудем!
Дарик 14 лет 
Дарик 14 лет
