Метка: День рождения

#деньрожденияРовы #9летагдеобед #Будапешт

Здесь будет много сумбурных букофф, накопившихся у меня за эти 9 лет, которые мы живем вместе с Ровиком, Ровером Лютым преЛютым. Я не хочу все это вычитывать, выстраивать, искать ошибки и всячески охорашивать. Пусть все останется так, как есть, как я это вспоминаю сегодня и вижу сейчас. Здесь не будет какого-то особого смысла и веселых историй, поэтому те, кто спешит – не тратьте своего драгоценного. А кого не испугал – поехали!

Традиция мало писать о Ровке зародилась ровно 8 лет назад. Тогда Ровке исполнялся годик, я уже придумал красивый текст, снял совершенно прикольный видос, который до сих пор лежит где-то в архиве. Однако Рова со всем этим гламуром был категорически не согласен. Буквально за пару дней до своего первого микроюбилея он ночью выбил секцию забора в садике, оббежал этот самый садик по внешней территории (слава богу, никто на пути ему не встретился), затем своей чугунной башкой отбил калитку, без объявления войны напал на спящего ничего не подозревающего Дарика, и чуть не убил 8-летнего кобеля. Дарика спасло лишь то, что он спал недалеко от меня, я быстро проснулся и вовремя включился. Писать про днюху наглого мерзавца сразу совершенно расхотелось.

Следующий Ровкин год проходил в разных разностях. У меня было безумно много работы, виделись мы с песиком обычно лишь несколько часов да и те по ночам. В такие ночные встречи я Рову гулял, иногда кормил и.. воспитывал, причем только на одну единственную тему: мы купили мебель в коридор, и там, к этой мебели, прилагалось сидение с подушечкой. Удобно так – сел, одел обувь, встал, ушел. Но подушечка эта оказалась не по размеру, поставщик мебели прислал новую, а эта, неразмерная, осталась лежать в коридоре просто так. Все бы ничего, но подушечка безумно понравилась Рове, который в детстве вообще ни в какие игрушки не играл. Пес аккуратно брал эту подушку и уносил к себе на место. Когда я говорю «аккуратно», я не смеюсь и не сгущаю краски – за время моей с Ровой борьбы на этой подушке не лопнул ни один шов, не треснула ни одна нитка, и не осталось ни одного покуса. Но вот не нравилось мне, что щен ее берет, а одинокому щену (Дарика от Ровы мы уже запирали) было грустно, рядом ведь совсем никого. Вот и брал юный песик себе подушечку, уносил на место, укладывался рядышком и валялся.

Что делает умный дрессировщик, когда ему не хочется, чтобы подопечный брал что-нибудь некритичное? Правильно, он просто убирает это «это» подальше, так, чтобы у зверика не было возможности это взять. Или отучает разными методами от игровых до насильственных. Что делает умный хозяин, когда видит, что его любимый, сидящий один дома целыми днями пес берет вещь, уносит ее на свое место, обнимает и лежит с ней рядышком? Вещь эта, межпрочим, хозяину и нахрен не нужна, поэтому умный хозяин улыбается, отдает зверику эту вещь, и еще покупает игрушек, на эту вещь похожих, чтобы не скучал зверик, и чтобы не было ему так одиноко.

Но то ж умные и грамотные, а я причем? Действо в нашем с Ровой исполнении выглядело так – я приезжал с работы около часа ночи, уработанный и издерганный в хлам. Открывал дверь, оборзевал окрестности, снова находил эту гребаную подушечку на месте у Ровика, после чего на меня накатывал озверин, и я начинал орать. Чего я только не делал по-всякому, от морального и до физического, но пробить этим Ровика, да еще и при отсутствии хоть какого-нибудь времени не то что на собаку, на собственную жизнь, было просто ирреально. Не помогало ничего. Я по ночам гулял с собаками, рычал на Рову, коротко спал, и в пять утра уже двигал на работу. В редкие выходные, когда я был дома, Ровка подушечку не брал, все было тихо и спокойно, но потом начиналась рабочая неделя и все повторялось по кругу. В итоге за этот «подушечный» год, я добился лишь того, что при повороте ключа в замке по ночам, Рова, где бы он не находился, сразу понуро брел на свое место, растопыривал лапы, и готовился сражаться и выгребать. Может из-за безумного рабочего графика, может из-за постоянной усталости и рабочих проблем, но на меня нашло какое-то помрачение, и стыдно мне за него будет всю мою жизнь. Но что было то было – за подушку мы сражались, и в сражении победил Рова — одолеть его «в лоб» мне не удалось. В итоге, я отобрал у шабаки эту несчастную подушку, закинул ее куда-то подальше (интересно, где она сейчас?) и дни потекли более-менее мирно, без всяческих физических выгребаний для Ровки.

Постепенно подходил второй Ровкин день рождения. Снова в уме был готов красивый текст на тему «какая у меня шикарная собака». Не помню – снимал ли я что-нибудь к этой дате или нет, как снова случилась небольшая драка. Что послужило причиной и как получилось так, что собаки пересеклись физически — упомнить нереально, может где-то в жж сохранилось, но уж точно не в моей голове. Спровоцировал все, как обычно, Дарик, Рова ему, как обычно, ввалил. Я тут же раскидал собак, и довольно жестко наказал Рову (да, жизнь была нескучна). Дарик, отхвативший от Ровы, махал кулаками после драки, прыгал на закрытую дверь и, оглашая воплями окрестности, вещал, что, если бы ему не помешали, он через секунду распустил бы Рову на британский флаг. Рова же, реально отгребший от меня, уныло побрел на свое место, привычно улегся там к стене мордой в лапы, ко всем нам своим пушистым задом, и обиженно затих. Обижаться ему было из-за чего – весь замес затеял Дарик: и спровоцировал, и начал первый, и жаловался громко итд. А выгреб Рова, причем совершенно несправедливо, во всяком случае в этот раз.

Я это все тоже отлично понимал, поэтому, когда страсти немного поутихли, взял из мешка с собачими счастьями самое сочное копченое свиное ухо и пошел к Рове мириться: мол, да, Дарик виноват, но это ж не повод его постоянно убивать. Подошел, уселся к Ровке на место, протянул ухо, за которое, надо сказать, Рова продает все и всех (ну разве что кроме нас) и тогда, и сейчас. Рова поднял морду с лап, посмотрел на ухо, а потом… бросился на меня. Бросился без рыка, без подготовки, без любых предупреждений, так, как это может сделать только настоящий южак! Сказать, что я удивился – не сказать ничего. Впрочем, через долю секунды я включился и начал отбиваться. Из всей защиты на мне были только трусы (верхнюю одежду, забрызганную в предыдущей драке, я снял, а новую еще не одел. Да и чем бы помогли эти тряпочки в борьбе с зубами и когтями южака?)

Так жестко в своей жизни я не дрался ни с одной собакой, хотя перепробовал их, самых разных, очень и очень немало — от странных истеричных выдрессированных на человека микрофоксов, до азиатов, весивших куда больше, чем я. Штукатурка на стенах моей квартиры в некоторых местах до сих пор хранит следы той драки. Конечно, я отбился. Конечно, Рове тогда мало вообще не показалось, но вот написать праздничный пост в его день рождения я уже не мог. Физически. И это, наверное, хорошо, потому что когда я смог те события описать, эмоции хоть как-то улеглись, и в нескончаемый поток мата уже смогли вкрапливаться какие-то членораздельные звуки.

Тогда победить я Рову, ессно, победил, но вот не переубедил ни разу. Он больше не вступал со мной в прямое противостояние, но всегда был готов защищаться. Потом случилась еще одна собачья драка — Рова очень жестко подрал Дарика, шить его пришлось самим, лечили тем, что смогли достать в аптеках без рецептов (тогда я еще был довольно юн в этой теме немецкого лекарствоснабжения, плюс очень много чего было привезено с собой из Украины). Везти Дарика в таком виде к местным ветеринарам было невозможно, потому что любой, даже знакомый немецкий вет сразу бы вызвал полицию, и отобрали бы у меня не только Дарю, но и Рову, причем с пожизненным лишением права держать собак – тут с этим жестко. А так как найти владельца таким собакам в принципе ирреально, с большой долей вероятности их ждало бы усыпление, что уже совершенно невозможно для меня.

Дальше для нас наступило какое-то мрачное время: возвопили соседи, случились всякие суды, попытка выселения нас из собственной же квартиры из-за того, что Дарик непрерывно орал. Приходили проверки, ожиданные и неожиданные, полиция, ветеринары и чиновники из всяких учреждений, и еще много много всякого разного нерадостного, о чем можно написать такой нехилый ужастик.

Жизнь наша стала совсем совсем нескучной — собаки между собой практически не пересекались, даже гуляли мы в разные стороны и в разное время. Ни о каких совместных поездках можно было даже не мечтать, выставки, отпуска, даже друзья поблизости – все осталось в прошлом. Я разговаривал со многими дрессерами, и местными, и в окрестностях, все твердили, что одну собаку надо обязательно отдать, что это не жизнь, что они еще раз обязательно пересекутся, потому что все предусмотреть невозможно, и тогда будет ад и звиздец. Правильно говорили, конечно, вот только как можно отдать свою собаку? И кого отдать? Рову, который не уживется ни с кем и никогда, особенно если чел не очень-то и готов ко всяким южачьим приколам? Или Дарю, которому тогда исполнилось 9 лет (как сейчас Ровке), который вопит, требует и довольно настойчиво? Кому отдать? И потом как с этим жить?

Задумался я над нашей ситуевиной всерьез. Не, ну правда – что ж ты за дрессер такой, если со своими собаками разобраться не можешь, а других учить пытаешься? Прежде всего я подвинул адскую работу, оставив себе больше времени на пожить и на собак. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Рове Дарик в общем-то был пофиг, особенно в те моменты, когда он (Дарик) не орет, не рычит и не бросается. На этой волне я быстро научил Рову самостоятельно заходить в гостевой туалет (он находится рядом с коридором и входной дверью в квартиру), и пропускать нас с Дариком с прогулки и на прогулку даже при открытых дверях туалета. При этом Рова НИ РАЗУ не выпрыгнул оттуда, хотя расстояние от нас с Дариком, проходивших мимо, до Ровы было меньше чем пол-метра.

С этим туалетом как-то раз случилась неприятность, о которой тоже надо рассказать, и за которую мне будет стыдно до тех пор, пока я буду еще хоть что-то помнить. Раннее утро, все собираются по работам, и наступают утренние «пятнашки» (помните, раньше игра такая была: 15 пластиночек с цифрами, которые надо было выстроить по порядку в коробке, где помещалось 16 таких пластинок?) Собак погулять, покормить, собраться. Дарик впереди планеты всей, Рову убираем чтобы не мешал. И в очередную из перестановок кто-то из нас после еды и утренней прогулки посадил Рову в этот гостевой туалет, чтобы не мешал и не прихватил Дарьку. Затем дверь туалета закрыли и разъехались по своим делам.

Мля. До сегодняшнего дня ТАКОЕ случилось один раз в жизни, но мне этого единственного раза хватило выше крыши. Обычно кто-то из нас всегда приходил домой днем, чтобы погулять собак, но именно в этот гадский день все задержались, и Рова просидел в туалете с 7 утра где-то до 17. В этом туалете большая душевая кабинка, занимающая бОльшую половину пространства. Кабина закрыта, и собака туда залезть в принципе не может. Остальное пространство – небольшой унитаз и метра полтора плитки на полу. Да, был свет, был включен промышленный вентилятор с хорошим притоком воздуха, было не жарко, но пес размеров Ровы там даже лечь не мог, не говоря уже о том, что у зверика совсем не было воды. Когда я пришел, увидел в туалете свет и разгуливающего по квартире Дарика, у меня потемнело в глазах. В пару прыжков я подскочил, рванул дверь и увидел сонного Рову в позе кракозябры с головой на крышке унитаза и лапами во все стороны. Рова увидел меня, сладко зевнул, завилял хвостом, мол, приветпошлигулять. То что я испытал в эти минуты — помню до сих пор. И до сих пор стыдно…

Рова спокойно выносил множество самых разных бытовых моментов с Дариком. Множество, но не Дарькин ор. Впрочем, этот ор вынести было невозможно никому – Дарик орал по любому поводу, особенно когда нас не было рядом. Подъезжая к дому, мы всегда с ужасом прислушивались – не взвыл ли Дарик? А слышно его было очень хорошо, глотка луженая (как раньше говорили). От моего садика до дома 900 метров по прямой, и серенады Дарика оттуда доносились отчетливо. Понятно, что это выбешивало всех, а особенно Рову с его чуткими ушами и музыкальным слухом.

Есть куча способов отучить собаку лаять – от весело-игрательных до жестко-силовых. Они описаны и в книгах, и в интернетиках, и много где еще. Только речь в этих способах идет о здоровых собаках с придурью на тему поорать. С Дариком это не прокатывало никак, да я писал когда-то: очередная тусовка в нашем садике, Рова бегает с нами, Дарик сидит за прозрачным забором метрах в 20 от нас. Он нас видит, мы его видим, Рова на него внимания вообще не обращает. Дарику завидно, он начинает гаффкать, поскуливать и попискивать. Сначала тихо, потом все громче и громче, постепенно переходя на визг. Я открываю калитку, чтобы выпустить лишенца, а идти Дарик не может – он перебирает передними лапами, а задние просто волочатся по траве. Собаку трусит, нервы у собаченьки не железные, сдают при каждом напряге, и поделать с этим абсолютно ничего нельзя.

Дарик при этом понял силу своего таланта – чуть что не так, он начинает орать и получает желаемое, причем очень часто это желаемое было за счет Ровика: Рова с нами смотрит телевизор, Дарик закрыт в комнате. Дарик орет, Рова молчит. Я с Ровой ухожу куда-нибудь, Дарика выпускают и он смотрит телевизор как раз с того места, на котором только что сидел Ровка. Этот сценарий повторялся в тысяче разных вариаций, но смысл всегда был один и тот же.

Так мы и жили, с каждым годом ничего особо не менялось, у каждой из собак была своя жизнь. Но при этом к Рове (пост же о его днюшечке, не забыли?) ключик я все-таки подобрал. Физика его не пробила, орать можно было громко и долго – собаченьке было пофиг. Казалось бы, ну что еще может подействовать на железную собаку? Удивительное было рядом – Рова настолько влюблен в нас, что самым тяжким и серьезным наказанием для него было и есть – его «не любить». Делает он что-то не то – хмуришься, уходишь от него, не гладишь, не говоришь ничего ласкового и все. Собака меняется кардинально, у него тускнеют глаза, он ложится к себе на место и только мордой водит – не передумал ли я? Может его уже простили и все будет как раньше? Это было очень неожиданно, и эффект «нелюбви» оказался настолько сильным, что я этим наказанием вообще не пользуюсь, просто не выношу Ровкиного несчастного вида.

Все это написанное – краткий пересказ того, о чем я уже писал в разные годы. Плюс ко всему перед Ровкиными днями рождения регулярно случались какие-то мелкие пакости, после которых писать совершенно ничего не хотелось. Так было до 2020 года, пока у нас не появился Юрин. Рова принял его по-южачьи, с рыком, Юрин не понял шо это было, но на всякий остался рядом с Дариком – и к кухне ближе, и безопаснее. Присутствие наглого лохматого мальца Дарика очень возрадовало, причем настолько, что он передумал уходить, стал поправляться на глазах, начал вставать, требовать еду, охотиться на Юрина, а главное – он ПЕРЕСТАЛ ОРАТЬ. У нас же стало куда больше времени на довольно несчастного до этого момента и обделенного вниманием Ровку. У Ровика сразу выросли крылья, он превратился в огромного пушистого кота, придумал тереться о ноги, падать на спину и подставлять под руки свое мохнатое брюхо. Гуляли мы теперь все втроем, причем Дарик и Рова просто не обращали друг на друга никакого внимания, а Рова и Юрин даже играли на улице иногда. Главной проблемой на улице было отогнать от нас Рову и заставить его хоть немножко погулять в свободном полете.

Год назад ушел Дарик и у нас началась новая пора – надо было приручить двух коблов жить вместе друг с другом и рядом с нами. Рова и Юрин вполне нормально относились друг к другу, но Рова все эти годы жил практически один, плюс он на дух не переносит никаких кобелей (да и к дамам тоже далеко не всегда благосклонен). Ну и еще один нюанс — Рова безумно зациклен на нас, ревнив до одурения и ни с кем делить нас не собирается ни на секунду. Тут даже с людьми надо быть очень внимательным, а уж с собаками…

Юрин без Дарика грустил, долго лежал на своем месте, не вставая. Рову же выпустили из застенков и допустили к «обсчеству», например, снова смотреть в телевизор всем вместе. Рова занимал место у дивана и внимательно пас все вокруг, стоило Юрину только поднять голову, Рова сразу же бежал наводить порядки. А уж подраться в машине, где собаки нос к носу и мало свободного места – это для Ровы просто праздник какой-то.

Конечно, поначалу было очень нелегко, но все эти проблемы были смешны по сравнению с проблемами между Дариком и Ровой. В сотый или даже в тысячный раз напишу избитую истину: уважаемые заводчики, те, кто думает, а не просто тычет подвернувшихся под руку собак одну в другую. Экстерьер – это классно, спору нет, выставки, медальки, все такое. Но при этом следите за тем, что у собачек в башке. Этим вы облегчите жизнь нам, владельцам, в миллионы раз. Мы ведь не с медальками живем, а с собаками со всеми их радостями и проблемами!

Психика Ровы жесткая и конкретная, психика Юрина – конкретная, веселая и игривая. У собак нет страха, Юрин не прет на рожон, но всегда не против подраться – Дарик его хорошо обучил, а Рова добавил нюансов. Конечно, мы включаем всякие игры дрессировочного разума – как только Рова лезет в драку, все, его не любим, Юрина любим. Как Юрин лезет в драку – наоборот. Ну а нет драки – любим всех очень-очень и по-настоящему. И вот хотите – верьте, хотите – нет, но это работает, во всяком случае до сегодняшнего дня работало без единого сбоя.

К чему я это все так подробно? На Ровин день рождения мы поехали в Будапешт. Машиной. 1200 км в одну сторону, чужие отели, разные люди. При этом ни Рова, ни Юрин так далеко вместе в машине еще никогда не катались. Рова давно уже был невыездным, Юрин с пандемией тоже особо никуда не путешествовал, разве что в Дортмунд. На день рождения Ровика (вы ж помните?) всегда случалось чего-то из нехорошего, поэтому я очень долго думал – ехать ли в эту Венгрию или нет? С одной стороны – все увидимся, страна породе нашей далеко не чужая, да и надо уже начинать путешествовать всем вместе. С другой – случись чего в дороге меж собаками, проблем будет выше крыши. Конечно, меры предосторожности я принял, хотя и верил в них не очень. Но они не понадобились. Никакие. Вообще. Собаки были шелковыми, гуляли нос к носу, а если отрывались, то только на кого из чужих и в паре (владельцы декорашек, жившие в нашем отеле в Будапеште, наверное, до сих пор отстирывают штаны и нас проклинают).

Юрин после очередной выставки падал без лап – тут тоже нужна тренировка, Рова же стоял возле дверей в номер и дожидался, пока все наконец-то соберутся вместе, потом укладывался у входной двери номера, перекрывая своей немаленькой тушкой выход на свободу всем нам, выдыхал с облегчением, и только тогда засыпал. В самых смелых своих мечтах я даже представить себе не мог, что такая напряженная поездка пройдет просто замечательно.

Практически все мои собаки появлялись у меня неожиданно, как-то так получалось – ррраз и вот пес в доме. Рова был самым неожиданным из всех, и при этом стал совершенно знаковым в моей жизни. Он вернул мне веру в то, что южаки еще остались южаками, а не превратились в пушистых болонок-переростков. Он познакомил меня с Ольга Грошева, позвонившей мне давным-давно и сказавшей, что у них живет Ровкина сестра – Раймонда, после чего мы начали тесно общаться.

Да и то, что Юрин появился у меня – тоже виновата не только Оля, но и Рова: в Юрине течет Ровкина кровь, и тогда для меня это было очень серьезным аргументом взять зверика именно из этого помета (про Тату, маму Юрина я вообще не говорю – влюбился в эту зубастость сразу).

Я не склонен очеловечивать собак, люди — это люди, звери — это звери. Но то, что этот «Р» помет получился совершенно уникальным по характеру, думаю, никто из владельцев Р-шек спорить не будет. Таких собак больше не будет ни у кого и никогда. Лютые, Марина Новикова, Dmitriy Novikov, Юлия Григорьева – спасибо вам за Ровку, совершенно чудесного, трогательного, обалденного, любящего всех нас просто до беспамятства, настоящего южака. Ровик, спасибо тебе, что ничего не учудил в свой девятый день рождения, вел себя превосходно и не создал ни одной проблемы, хотя треннинга на эту тему как такового не было вообще.

Ну и напоследок: я был бы не я, если бы не устроил чего-нибудь треннингового: перед поездкой надо было докупить всяких мелочей в дорогу. Мы утром погуляли собак, но не покормили, надеясь вернуться домой быстро. Быстро не получилось, приехали во второй половине дня, ну и сразу же бросились кормить собак. Кто меня давно читает, в курсе, что Рова – жуткий пищевик, за кусок еды он отдаст всех и все, при этом его запросто можно оставить с куском мяса в миске, просто запретив ему мясо это есть.

Но сейчас речь о другом: насыпал я корм в миску, положил туда куски свежей гавнядины (на глазах у Ровы). Рова сидит, слюну пускает, неотрывно следит за руками. Я ставлю миску в стойку, говорю Ровке, что можно лопать, сам отхожу от миски и просто сажусь на пол в противоположном от миски направлении. Больше не говорю ни слова, сижу на полу, смотрю на Ровку и все.

Рова, увидев, что миска наконец-то опустилась в стойку, со всех лап кидается к мясу, но буквально в нескольких сантиметрах от еды тормозит, оглядывается на меня, потом на миску, потом снова на меня. В голове идет жуткая борьба, скрип колесиков в мозге слышен даже на улице. Что выбрать? Мясо с едой или погладиться? Мясо, вот оно, рядом. А погладиться – оно там, дальше. Мясо, конечно, никуда не денется (как бы я ни был зол на собак, никогда и ни при каких условиях не наказывал собаку едой и прогулками. Да, я с Украины, а там едой, во всяком случае из моего окружения никогда никого не наказывали).

Погладиться может и исчезнуть, но оно тоже вот, рядом, сидит и никуда не уходит. Эти мысли прямо физически проносятся у Ровы в башке. Пес морщит лоб, вдруг резко разворачивается и вприпрыжку подбегает ко мне – на, мол, гладь, только скорее, а то корм стынет. И гладился до тех пор, пока я его из своих объятий практически не выпихнул в сторону еды. Жаль, снять это все не получилось, было очень ржачно и трогательно.

Со временем вообще все меньше хочется снимать и писать, зато все больше желается просто сидеть, обнявшись, и гладить своих зверюг. Просто гладить. Но и снимать тоже иногда надо, поэтому вот вам ролик с дня рождения самого чудесного и замечательного южака Ровы Лютого из Будапешта венгерского.