Как-то в последнее время слишком много грустного случается вокруг. Хочется писать о чем-то радостном, веселом, жизнеутверждающем, но стоит лишь остановить скачущие мысли, все обваливается куда-то в пропасть грусти и боли.
Сегодня день рождения Дарьки, первый день рождения за 16 лет, когда рядом нет его требовательной морды на тему «чего вы там мне сегодня принесли»? Нет призывов гулять по 7 раз в день. Нет залежей «дариковской» курицы в холодильнике и кастрюли со всегда свежим бульоном. Нет собаки, есть только память, и безумно несущееся время рядом с нами или прямо в нас.
Промежутки длиною в собачью жизнь помогают вспоминать это «было-стало» гораздо ярче. Дарька – последний мой пес, с которым мы сдавали настоящие экзамены в SV, собака, выигравшая экзамен на выносливость даже у взрослых немецких овчарок и получившая за это у заносчивого и снобистого хозяина чужеплощадного немца ящик коньяка, который там, прямо после экзамена, все кроме меня с Дарькой и распили.
С каким азартом он карабкался по падающим ящикам и картонным коробкам, впиваясь в отличного мастера карате с 4 даном из Бельгии, оказавшимся попутно еще и мощным фигурантом. А потом, сопя под столом практически рядом с этим фигурантом, он с интересном смотрел, как меня дожирала фигурантовская бельгийская овчарка, никак не желавшая сдаваться, хотя уже еле стояла на своих тоненьких лапах после моих вполне увесистых ударов. И я, чесслово, не знаю за кого тогда болел Дарик – за меня или за эту кусучую скотину?
На тех местах, где я отпускал Дарьку побегать, в любую погоду, в любое время и очень недалеко от дома, теперь все огорожено, посторонним В и идет громадная стройка домов с кучей будущих квартир. Практически закрыта площадка, на которой мы когда-то работали. Нет больше питомника «Белый Ветер», нет заводчиков, нет нет нет… Осталась только память о чудесной и очень сложной красивой собаке с коричневыми глазами, мокрым носом и бесконечной нежностью к своим людям. Осталось ощущение шерсти в руках, мокрого носа на щеке по утрам. Осталось место в душе, место Дарьки, которое никто и никогда больше не займет.
Много чего недоделано, недосказано, недоедено и недодано. Писать о том, что было гораздо проще, чем каждый день жить реальную жизнь, иногда тяжелую, иногда веселую. Но как бы ни было тяжко, как бы ни хотелось отдыха, сна, да много чего, мы бы тянули все это все вечно, пока у нас бы не закончились силы. Но у тебя, пес, они закончились куда быстрее…
Безумно много всего, за что очень стыдно и чего уже никогда не исправить. Мы за них в ответе, и сами принимаем решения, не всегда зная, насколько это правильно и полезно для них. Нет никакой возможности спросить и узнать, а потом приходит время и ставит точку. Окончательно. Безвозвратно. Бесповоротно.
Остается лишь тот же одинокий вопрос к мирозданию – почему так мало? Ну почему?
Эту кроватку мы привезли с очередной выставки — подарок Дарику на 10 лет. Стоила она как чугунный мост, там матрас ортопедический и специальная гнущаяся деревянная решетка под этим матрасом. Дарик тогда был в отличной физической форме, но мы же понимали, что старость не за горами, а стариковские косточки хотят тепла и удобств.
Дарик обновку не оценил: залез, посмотрел что пол под лапами шевелится и сказал: «Да ну нафиг. Как-то ненадежно у вас тут все вот это!» Ушел и добровольно больше туда никогда не заходил, спал на обычном коврике на полу в доме или в садике до самого своего последнего дня. Мы пробовали загонять его в эту кроватку, но получалось плохо — Дарик заходил, лежал там, прибитый командой «Место», и только напряженно ждал того желанного момента, когда же его наконец отпустят на волю в пампасы.
Потом мы попробовали Рову — он подошел, посмотрел что все слишком зыбко, и сказал, что это — голубятня какая-то, а он — брутальный мужик, и спать будет там, где сам захочет. Потом покосился на кроватку эту, и свалил от нее подальше. Заходит внутрь только по-команде и смотрит так жалобно-жалобно: «Отпустите, а? Ну шо я вам тут сделал?»
— Не, ну раз никому не надо и ниХто не хочет! — Сказал Юрин по приезду, и сразу вскарабкался на это ложе. Юрин был еще щенком, а у кровати этой ко всей зыбкости, имеются еще и колеса, чтобы хозяева не надрывались, ложе это по периметру таскаючи!
Ну дальше вы поняли, да? Юрин пришел в неописуемый восторг — мало того, что он прыгал на этой кровати, проверяя буржуйские деревянные решетки на прочность, дык он еще и на ней кататься стал. Ставил передние лапы в кроватку, отталкивался задними от пола и носился с этой конструкцией по всей комнате. Старшие собаки в ужасе разбегались, стены трещали и обсыпались, от кровати откалывались куски, но малыша было не остановить
Остановили, конечно, со временем, хотя крови нашей ушло не мало. Теперь вот так вот
В общем, с добрым утром, люди добрые! Пусть это утро для всех нас будет по-настоящему добрым. И день! И год! И жизнь…
Я никогда не мог представить, что у меня будет жить маленькая собака: это совершенно не мое, не для меня, не со мной. Страшно не заметить на просторе, прищемить чем-нибудь, да просто сесть сверху и все: была собака и нет собаки.
Пекинчик Тошка, мой настоящий подарочный пес, совершенно неожиданно появившийся у нас дома в далеком 1996 году. В красивом праздничном пакете, перевязанном шелковой ленточкой по задумке дарителей и как ожидалось, должна была быть молодая картошка. Пакет вложили мне в руки, когда я уже практически отъезжал от дома знакомых. Вкусная молодая картошечка, выращенная на собственном поле — что может быть вкуснее? Потом пакет зашевелился и громко тяффкнул! Возвращаться было не с руки, удивляться за рулем было опасно! Так я стал обладателем второго настоящего породного кобеля в своем доме.
Мне в очередной раз случайно повезло с собакой — Тошка был настоящим маленьким южачком: серьезным, сильным, абсолютно молчаливым и совершенно бесстрашным. Он рос с Дэллом, и со всех своих маленьких лапок старался ему не уступать: хоть кусаться, хоть аппорт носить, хоть ОКД сдавать, хоть по рингам на выставках бегать.
В те далекие времена я считал, что вокруг все собаки такие, серьезные и правильные, других просто не бывает. На самом деле я просто не понимал, как же мне с ними повезло — все наши переезды, проблемы, мотания по странам туда-сюда. А собаки, они просто были рядом, и не создавали вообще никаких проблем. Совершенно.
Годы летят, с каждым днем все быстрее и быстрее. Каждый из нас давным-давно уже идет своей дорогой. Теперь ты уже знаешь многое из того, что мне только предстоит узнать, но чтобы погладить тебя, мне даже глаз закрывать не надо. Я все помню, все-все.
С днем рождения, настоящий микроюжачок Тай-Ши-Вей. С 26-м твоим днем рождения!
Вот ту кукурузу кукурузу, к которой мы жались, пропуская лошадку, уже скосили. Морозы и солнышко сделали торчащие из земли палки чуточку мягче, чем они были вначале. Но я все-таки ни разу не знал, что Юрин — йог
Есть люди, которые верят в чудеса. Они верят в голубых волшебников, которые бесплатно покажут. Или в прекрасных черных принцев, тех, что на белых. Я в чудеса не верю, вот абсолютно не верю и все тут. Не, они, конечно, случаются, но очень редко, совершенно необъяснимо и не понятно, практически неправдоподобно.
В моей жизни я помню три таких вот реальных чуда. Первое произошло со мной где-то во втором классе. Я до сих пор не понимаю, как остался жив и почему на мне даже царапины не случилось. Но об этом как-нибудь в другой раз. Второе чудо произошло для меня дистанционно. Многие здесь присутствующие помнят ту тяжелую историю с Вупкиным Сэмом. Подробностей и детали у меня стерлись, да и не хочу терзать никого воспоминаниями. Если кратко — пес очень тяжело заболел. Заболел и слег, да так, что шансов практически не было. Мы все твердили, что не надо терзать собаку, что исход ясен, что чудес не бывает и надо отпустить. Однако, Вупка не согласилась, она упорно продолжала тащить Сэма. Не скажу точно, сколько это продолжалось, долго, очень долго, без всяких улучшений и проблесков. А в итоге Сэм встал. Встал и пошел. И не спрашивайте меня как, потому что так не бывает. Вот не бывает и все тут. Третье – это вообще из раздела фантастики. Я как-то коротко рассказывал об этом и до сих пор не понимаю как. Сюда приехали ребята, отдохнуть и развлечься. По совету присутствовавшей в компании умной женщины и под ее чутким руководством (пинками практически) они пошли проверить здоровье, просто так пошли, потому что ни у кого ничего не болело. У одного человека из компании обнаружили страшную гадость, смертность от которой в районе 98%. По сути, она ничем от остальных гадостей подобного рода не отличается, разве что зверской скоростью распространения: обычно от момента возникновения до момента закапывания или кремации проходит несколько месяцев, а так как дрянь эта проявляет себя лишь тогда, когда уже все, то можете себе представить это чудо в реале? Гадость обнаружили, все убрали и человек жив, здоров и, уверен, счастлив. Классный человек, но история какая-то сказочная, из неправд. Но я ведь при этом присутствовал и четко знаю – так и было. Вот, пожалуй, и все.
Дарик начал прихрамывать давно, года с два-три назад. Сначала еле заметно, потом чуть больше. Но это не мешало ему носиться по полям-лесам, да и мы не слишком обращали на это внимание – собаку не тревожило, жить не мешало, а реальных спецов, к которым можно пойти на консультацию и узнать что-либо полезное здесь нет. Конечно, в ветклиниках на плановых осмотрах и прививках, мы терзали местных ветов на эту тему, но они лишь разводили руками – мол, такой уже возраст у собаки, ничего не поделать. Какие-то болячки обязательно вылезают. Так продолжалось до середины марта прошлого года — Дарику стало резко плохо, и он почти перестал наступать на лапу. Когда пес стареет медленно, успеваешь внутренне подготовиться, плавно войти в происходящее и принять неизбежное. А вот когда еще вчера твой пес носится за птичками-собачками, а сегодня не хочет вставать идти на улицу, то это совсем уже перебор.
Мы пошли в ветеринарку рядом с домом. Там повздыхали, дали какое-то безобидное гомо, хм, патическое обезболивающее, и предложили заходить позже. Обезболивающее не действовало, Дарик еле поднимался, шатаясь выходил на улицу, делал свои дела, и тут же разворачивался домой. Погода, надо сказать, стояла чудесная, светило солнышко, но было совсем не жарко. Я возил Дарика в садик, и он спал там целыми днями, иногда выходя за забор погулять на чуть-чуть. В одну из таких легких прогулок он вдруг совершенно неожиданно зашатался и рухнул, скатившись мешком с небольшого холмика прямо ко мне в руки. И тогда я решил поехать в ту ветеринарку, где убили Дэлла. Сейчас объясню почему именно туда, и почему так долго решался.
Я уже рассказывал как-то, что пока все мои собаки, если не считать драк, серьезно болели только один раз. Мы ходили в эту ветеринарку, получали приговор, и у меня становилось на одну собаку меньше. Так было со всеми без исключения. Плюс еще морально мне заходить туда очень тяжело – время ведь не лечит, а когда видишь все перед глазами, и особенно то место, где ушел Дэлл, радости это никак не добавляет. И хотя итальяшку, который Дэлла оперировал, уже давно уволили, легче не становится. Но в той клинике лучшая диагностическая аппаратура в округе, а в нашем случае это важно, какими бы неучами врачи не были.
За те почти 11 лет, что я не был в этой клинике (да, даже прививки мы делали у других ветов, чтобы этих не видеть), изменилось многое – клиника безумно разрослась, количество персонала чуть ли не утроилось. Все самое современное, что есть далеко не во всех человеческих клиниках, там присутствовало. Они единственные, кто работает круглосуточно, ну и популярны, судя по очередям, выходившим на улицу. Мы, как очень старые VIP-клиенты, обслуживаемся непосредственно у шефа. Он вышел нас встречать, пожал руки, не смотря на запреты ковидные. По виду он очень заматерел, видать кладбище похороненных им звериков уже стало размером с небольшой городок, а опыта оно добавляет, как бы печально это не звучало.
В этот раз от него уже не было никаких розовых слюней и соплей, как тогда с Дэллом. Вет посмотрел на Дарика, весившего на тот момент вместе с ошейником 28 кг, и сказал, что ему очень не нравится то, что он видит. Сдали анализы, измерили температуру. Осмотр, уколы, таблетки, рентген, и приходить через несколько дней, когда анализы будут готовы.
— Я пока не хочу вас пугать, — сказал вет в следующий визит. — Сделаем еще несколько дополнительных обследований, чтобы уточнить картину. И снова рентген, узи, уколы, таблетки.
— Приходите через неделю, — выдал нам на прощание шеф. – Если будет что-то срочное, я вам позвоню сегодня вечером, и Дарика надо будет положить в стационар. А если не срочное, позвоню завтра с результатами анализов.
Он не позвонил. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще. Мы ломились к нему в телефон, в один из дней я подъехал в клинику, но именно в тот день он не работал. Так прошла неделя и наступило время нашего приема.
— Ну что за блядь??? – Вместо приветствия сказал я доктору, когда прошла неделя и мы приехали в назначенное время.
— Ой, извините! – Шеф взялся за голову и закрыл глаза – Забыл. Ничего критичного, все стабильно тяжело. Опять уколы, таблетки, сильное обезболивающее, приходите через месяц.
Последнее доктор сказал явно с сомнением, будет ли у нас месяц? А Дарику лучше не становилось. Мало того, после этого сильного обезболивающего он просто стал падать и отказался от еды совсем. Ковид, конечно, зло, но нам он был на руку – мы были дома с Дариком все время, продолжали гоняться за ним с едой и тормошить по-всякому.
Как прошел этот месяц я говорить не буду. Мрак. Самое тяжелое время, когда собака стареет и болеет, а помочь ей – ну никак. И вот мы снова у доктора, рассказываем, что все плохо, что обезболивающее Дарю добивает и не помогает – у него всегда был слабый желудок, а тут еще такое. Доктор смотрит на Дарика, потом на нас:
— Скажите мне, что я должен сделать?
Блядь два раза!!! Ощущаю, как во мне снова все закипает. Что сделать? Разденься догола, залезь на Эйфелеву башню, станцуй там ламбаду, а потом йопнись оттуда с разбегу ап стену. Что ты должен делать? Вот лежит собака, дышит мне в руку своим кожаным носом. Ему плохо. Ты доктор, и ты, тварь, спрашиваешь у меня, что ты должен делать?
Доктор ловит мои мысли без всяких слов:
— Вы поймите, это огромный возраст для такой собаки. Мы не всесильны, лекарств от этого нет. На рентгене четко видна опухоль, обезболивающее ее купировало на чуть-чуть, так как за месяц она не выросла, но вы же понимаете – она высасывает из организма все силы. – И опустил голову.
— Сколько у нас есть времени? — Спросил полностью охуевший я.
— Никто не знает. – Доктор посмотрел на лежащего на столе для осмотра Дарю. — Может неделя, может две. Ну может быть месяц.
Последнее он сказал явно, чтобы мне было легче.
Молча мы вышли из клиники. Я положил Дарика, легкого как пушинку, в багажник машины, той самой машины, в которую сам запрыгнул Дэлл в последний раз, когда ехал в эту гребаную клинику. Настроение было – ну не мне рассказывать о настроении тем, кто хоть раз слышал подобное касаемо своих.
Приехали домой, я отнес Дарика, он, шатаясь, прошлепал к своему месту и уснул, а я включил компьютер, чтобы хоть как-то отвлечься. Лента мелькала, но я не видел ничего и не понимал смысла в написанных моими друзьями буквах. Как вдруг на меня вывалилась мессажка о том, что у щенявры Таты родились щенки. Прямо вот день в день.
В моей жизни такое было, когда я увидел Булкину маму на выставке. Тогда я видел эту песу первый раз в жизни, она еще не стала лучшей сукой на националке 97 года в Дмитрове, я вообще не знал ни собаку, ни хозяев. Просто увидел перед рингами, подошел, познакомился, взял телефон, и сказал, что очень хочу щенка от этой собаки. И у меня было абсолютное внутреннее ощущение правильности происходящего. Совершенно то же чувство возникло, когда я увидел Тату в Амстердаме, и провел с ней и ее братишкой пару дней. Для себя четко отметил, что я хочу щенка от такой собаки, хочу и все. Мне нравится видеть соб живьем, а не в интернетных картинках, тогда возникает совершенно другое ощущение. Плюс еще и то, что щеники – Ровины родственники, а Рова характером нравится мне просто запредельно. И вот тогда, именно в этот момент я попросил у Оли щенка. Зная ситуацию, понимая, что будет безумно тяжело морально, а еще понимая, что я пока не могу остановиться, и не могу без этих собак. Но если возникнет пауза, я остановлюсь и с кинологией закончу раз и навсегда, потому что всегда терять тяжело, но чем дальше, тем невыносимее…
Оля знала, что у нас происходит, и согласилась выделить нам одну маляффку для распихивания туч в разные стороны. Она тогда даже не представляла, как эта маляффка перевернет всю нашу жизнь и спасет другую. Но это будет позже, а пока мы ждали приезда малюсенького южачервячка, решили заняться Дариком. Я вообще не люблю сдаваться, даже если дело безнадежно и уже проиграно. Знаю, это не самое хорошее качество, и поведение такое не слишком умно. Но. Вот лежит собака, не ест, почти не пьет. Лишь при слове «гулять» Дарик хоть как-то оживлялся, пытаясь встать. Причем вставать у него не получалось даже с коврика, про плитку вообще говорить не буду – лапы разъезжались, сил не было, и мы выносили его практически на руках.
Тогда я выбросил все уколы, обезболивающие и разные другие таблетки в мусор, а вместо этого каждый день стал покупать Дарику небольшую свежую курицу и варить бульон. Убрал обычную воду, и закапывал ему этот бульон и шприцом, и ложкой в пасть. Дарик брыкался, отплевывался, ругался страшно, пытаясь уползти от меня куда подальше, но из моих лап еще никто не вырывался. Я в медицине ветеринарной полный ноль, наверное, потому что собаки мои не болели никогда (ттт). И просто больше ничего не знаю и не умею, а бульон, ну если и не поможет, то это хотя бы вкусно. Даже Дарику.
Дарик потихонечку втянулся – пить ведь хотелось, а воды не было. Каждый день я возил Дарьку в садик, он лежал на солнышке, пил и спал. Ему не становилось сильно лучше, но главное – и хуже не становилось. И еще он перестал терять в весе. Я не думал, что будет дальше, не думал о том, сколько это еще продлится, просто смотрел в морду Дарику и видел, что у меня еще есть время. Постепенно в бульон я стал мелко-мелко резать куриное мясо, почти в пыль, так, что отделить его от жидкости было невозможно. Дарик снова ругался, но куда деваться? Он пил и ел одновременно, постепенно стал вставать и, пошатываясь, брел до калитки в несколько заходов.
Так прошел месяц, потом еще один. А потом приехал Юрин, приехал и перевернул все вверх дном, поставив наш мир с ног на голову. Понятно, щенулю ждала куча игрушек, свое место и много подобных разностей, но Юрин выбрал себе главную игрушечку – Дарика. Не, он не бесновался, как бесновался сам Дарик, щипая Булку, и удирая от нее со всех лап. Он не хамил так, как Рова, вгрызаясь Дарику в уши полной пастью, Юрин вел себя иначе. Он скакал по садику, игрался в мячики-веточки-листики, а потом, наскакавшись и набесившись, приходил к лежащему в тенечке Дарику и просто зарывался в его шерсть, засыпая на лапах, иногда взяв в пасть его ухо или хвост. Дарик не обращал на малыша вообще никакого внимания, хотя после драк с Ровкой ухи свои он не дает вообще никому, ну разве что мне.
Дальше – больше: Юрин ложился к Дарику, и долго долго лизал ему морду. Или лапу. Или то же ухо. Дарик стал удивляться, в его взгляде проснулся интерес наравне с удивлением. Попутно я оттачивал искусство кормления собак, не желающих жрать: мясо резалось уже крупнее, я подходил к спящему Дарику, аккуратно будил его, чтобы он пришел в себя, потом скармливал маленький, самый вкусный кусочек мяса. Дарик будился, сжевывал. Затем начинались уговоры, Дарик поднимался, делал пару шагов, получал еще один кусочек. Или взять намазать Дарику нос творогом – он его слизнет, аппетит появится, пес встанет и дальше начнет лакать этот творог уже из пачки. Потом к курице добавилась мякоть говядины….
Вы спросите, причем тут Юрин и почему я раньше так не делал? Делал. Пытался, только Дарик чуть-чуть приподнимал голову, выталкивал языком кусочек курицы, смотрел на миску с моими кулинарными потугами, вздыхал совершенно по-человечески: «Заколебал. Иди уже нахер с едой своей, не мешай опочивать!» Или мог лежать несколько часов с носом, перемазанным творогом. Но так было до! Люди, вы представляете себе, что вытворяет личинка южака при виде еды вообще? А при виде ТАКОЙ еды? Схомячив свою порцию со скоростью голодного южака, Юрин мчался со всех лап к нам с Дариком, плюхался на свою пушистую попу, а вся его морда говорила человеческое: «ДАААААЙЙЙ!» Ну какая может быть выдержка у щенков? Правильно, никакой, так что через секунду маляффка южачиная начинала прыгать вокруг миски, устраивать танцы, петь песни, умолять и требовать.
Тут уж Дарик не просто удивился, он понял, что у него на глазах происходит что-то неправильное. Поэтому он пытался подняться и отпихнуть своей попой другую прыгающую попу. Прыгающая попа не обижалась, двигалась и прыгала уже в другом месте миски. Я успевал запихнуть в Дарика пару кусочков, ставил миску в стойку и… Дарик успокивался – малыш дотягивался разве что до дна и до запаха. Вот тогда-то я и опустил миски на минимальную высоту. Эх, видели бы вы как Дарик, обнаружив такую несправедливость, шатаясь, на негнущихся ногах, поспешил к миске, залез туда мордой и стал ее охранять. А вокруг прыгал несчастный голодный маленький Юрин. Прыгал правда не слишком высоко – живот наетый мешал.
И с того дня картина мира стала меняться – Дарька ел, выходил гулять с малышом, Юрин вылизывал Дарику все, до чего мог дотянуться, а с каждым днем дотягиваться он мог все выше и дальше. Дарик стал больше гулять, попутно еще и охранять маленького Юрина от злого мира, иногда, правда, пытаясь лично ему навалять. Юрин приносил Дарику свои игрушки, однажды спер тапок, погрыз и принес его Дарику. Дарик же, когда увидел ЧТО ЭТО, в ужасе свалил куда подальше, а когда я пришел домой, первым прибежал ко мне сказать, что это – не он! С того самого дня Дарька стал снова приходить и встречать нас у самых дверей, как и раньше, все это время. Тяжело поднимаясь, еле-еле шевелясь, но каждый день.
Однако в весе Даря набирал очень медленно, его ошейник болтался даже застегнутый на последней дырочке, а рядом висел огромный такой длинный кусок ошейника с остальными, незанятыми дырками. Как-то уже осенью после очередного дождя, мы пошли к речке напиться. Дарик поскользнулся, плюхнулся в воду и быстрое течение поволокло его за собой. Речки тут неглубокие, просто Дарик потерял равновесие, ориентацию и поплыл кверху лапами. Я собрался шагнуть в воду, чтобы его вытащить, но Юрин оказался быстрее. Он прыгнул в воду как спасатель Малибу, схватил Дарьку за этот длинный кусок ошейника, и отбуксировал на берег.
Таких «мелочей» с тех пор случилось столько, что перечесть их невозможно. Мог ли я подумать, что будет вот именно так? Или даже представить, что у меня будет одновременно 3 южачьих собаки кобелиного типа в квартире? Что с момента приговора пройдет столько времени? Что Дарик вообще встанет на лапы?
Пару дней назад солнечному Дарику исполнилось 14 лет. Он съел две большие порции мяса с бульоном и кормом, погонял Юрина по квартире, просто так, ни за что, по-стариковски. Юрин снова принес ему свою игрушечку, и они вдвоем снова уснули обнявшись.
Случилось чудо, самое настоящее чудесное чудо! Спасибо за это и мирозданию, и его отделу волшебства, тем, кто там за это все отвечает. Уже нет «Белого Ветра», нет никого из наших заводчиков, и не поделиться с ними нашей мохнатой радостью. Не знаю, что с нашими братиками-сестричками, живы ли они, здоровы ли? Дарька, просто совершенно офигенно, что ты с нами! Пусть это все длится столько, сколько тебе самому будет в кайф. А нам это все будет в кайф всегда, хоть приходится и корм в миску подсыпать, и нос творогом мазать, и гулять еще, гулять, гулять, гулять! С днем рождения, пес! Счастья тебе собачьего, аппетита бегемотьего и здоровья лосиного. А куриц и других вкусняшек мы тебе обязательно добудем!
Сейчас будет грубо и матом, поэтому уважаемые эстеты и непородники, этот пост вам лучше не читать. А вот те, у кого в друзьях есть некая Саша Веснина (Sasha Vesnina) — вас я попрошу остаться и дочитать, а главное досмотреть все до конца.
История эта началась несколько лет назад, когда один очень уважаемый мною да и многими из вас, господа кинологи, человек рассказал, что вот той мадамке нужен на охрану южак. Она присмотрела одного отказника, и спрашивала что я думаю по этому поводу. Я же был резко против, в итоге мы пересеклись в фб и конечно поругались. Я тогда еще удивился упертости, если не упоротости, но это ж не мое дело, правда? Спросили, я ответил. Все.
Дальше как-то подостыли, задружились, начали общаться. И когда я стал появляться с комментами в том кругу, довольно приличное количество моих знакомых удивленно спрашивало меня, что я там делаю, потому что деффачка та очень даже ебанутенькая на всю древесную кору головного мозга. Попутно и в ленте у нее выплывали разные разности — то владельцы недовольны щенком, то здоровье, то проблемы.
Но когда я кого слушал на эту тему? Мир кинологии — сложен и непостижим. «Мало ли», — думал я, — «может это так с конкурентами расправляются» У человека ж питомник ньюфов (запомните это имя fluffy-avalanche), хозяйство, козы-куры-свиньи-херпоймиктоеще, вот и не дремлют завистники.
А со взятым южаком все было плохо. В редких постах его откровенно не любили, в чем и признавались. Все он делал не так, не охранял, не так себя вел, всех жрал и всего боялся. Апохуеем стал пост, который ребята заскринили — это первая фотография внизу этого поста.
А дальше начался ад! Меня удивило, что почти все, кто принял участие в обсуждении, радостно начали гнобить южаков со слов, ну мягко говоря, левого человека в породе. У меня было знакомство с ньюфом, который ходил на задержание, рвал людей и ненавидел воду. Вот если бы я на его основе писал мерзости про всю породу, что бы сказали вы, те, кто с собаками не один год? Думаю, что и не говорили бы ничего, просто отписались от меня, покрутили бы пальцем у виска и забыли бы. А тут просто какая-то лавина ненависти, даже болонки по-сравнению с южаками — суперневьебенные воины!
Вопль начался невообразимый, конечно я вписался. Тогда возник еще один коммент (вторая фотка), и тема убийства здорового еще не старого пса, на удивление, стала развиваться. Вот тогда я и заподозрил что-то неладное. Ну не пришлась собака ко двору, тем более та, которая досталась даром. Отдай ее обратно, делов-то?
Породники наши откликнулись, даже я написал, что если держать сложно и дорого, назовите сумму, я переведу деньги и пусть пес ждет хозяина. Там же места много, ферма. ФЕРМА, блядь! Но ответ был таким: «Все нормально, деньги есть, пес нас не объедает. Пусть перед нами извинятся за оскорбления и собаку заберут» Ну все отлично. Извинились (Изабелла Мельянцева спасибо), люди приехали, подписали бумаги (!) какие-то и собаку забрали.
Последней каплей для отдачи южака было якобы то, что любимый ньюф умер, а в это время ненавистный южак швырнулся на еще одну ньюфку. Терпеть, мол, мочи нет.
Разгорелась дискуссия на тему. Породники писали, мол, у деффачки руки из жопы и так не бывает. Но деффачка сама знает, она ж умелица и воспитательница. И я тоже стоял за нее — ну не работает собака, а раньше с такими что делали? Правильно, в расход.
Дискуссия затянулась, потом… А потом, блядь, собаку привезли.
Смотрите фотки внизу, следующие за постами. Это южак приехавший с фермы (С ФЕРМЫ!) в пять с половиной лет!!! В конце четыре фотографии этой же собаки щенком и таким, каким его этой ссучке отдавали! Не охраняет? Да что ж вы говорите?
Когда-то я на короткое время попал в ситуацию, когда нам толком не давали ни поесть, ни купить еды за свои деньги. Армия — это много разных разностей. Дык вот, выждали мы неделю. А потом устроили бунт. Не, не бунт — БУНТ. Мы убивали «дедов» это все придумавших, ломали их, рвали на куски, причем совершенно конкретно. Все здоровые были, ниже КМС там в части не было никого. И не сел лично я только потому, что военный дознаватель оказался земляком и успел мне шепнуть, что и как правильно говорить.
Посмотрели фоточки? Ну что? Как вам хозяйка питомника? Питомника, ссука такая. Это ж какие нервы, да нет не нервы, из какой стали надо иметь яйца, чтобы носить жрачку курам-козам-кто там у нее еще есть, включая других собак, и проходить мимо несчастного брошеного южака? Да с какого хуя он вообще охранять будет? Рова бы перекусил мудоту эту пополам, если бы его только начали до подобного состояния доводить.
На дворе 2020 год, если вдруг что! И если бы эту собаку у сучки этой забирал я, не думаю, что все обошлось бы миром. И понимаю, что не зря, ой не зря прилетает этой ебанутой владельчихе со всех краев.
К чему это я? Если вдруг кто собирается брать щенков у этой любительницы животных — думайте. Много раз думайте, сколько проживет такой пес? Любили его или вдруг он тоже, как южак Никита, сделал что-то не так_ и его кормили через раз. Или просто не кормили.
Тем, кто покупает мыльце у этой твари, тоже думайте — не сварено ли оно из тех, кого не успели выдернуть из этого Освенцима для нелюбимых.
Если бы мерзостенька эта жила в ЕС, она бы сразу лишилась не только питомника. Закон жестокого обращения с животными — это серьезно, и запрет держать любую живность, и штраф, и даже тюрьма. К сожалению, лично я никак не могу повлиять на этот процесс существующего рассадника насекомых.
Но если эта гребаная контора зарегистрирована в РКФ, то те, кто непосредственно принимал участие в передаче-встрече собаки, процесс могут инициировать. Не знаю, чем это реально закончится, но искренне желаю тебе, ссучка, побыть в шкуре этого несчастного южачка и приобрести такую же талию, мечтая о куске хлеба. А потом поглядим, как ты будешь что-то там охранять!
И вы, господа поддерживатели, так рьяно накинувшиеся на породу ЮРО со слов этой гестаповки, смотрите на фотографии, смотрите внимательно. А если кто из вас захочет проверить, как охраняют настоящие южаки, которых любят и КОРМЯТ — обращайтесь. Я постараюсь найти собак, живущих недалеко от вас и организовать вашу встречу.
Ну и еще одно: ребят, я привык доверять своим. Это когда драка, сначала бросаешься туда, чтобы своих в обиду не давать, а уже потом разбираешься, кто прав, а кто виноват. В этот раз я был неправ, к моему сожалению. Мой взгляд был замылен и я верил слову, а не фактам. Сорри всем за мои посты в защиту этой твари. Я был уверен в том, что делаю все правильно. Не сердитесь!
Раннее свежее еще утро. Неспешно бредем с Ровкой по лесной дорожке. Слышу сзади шум велосипеда, и привычно прижимаюсь к краю, освобождая почти все пространство на дороге. Через пару секунд нас настигает небольшое семейство:
веселая молодая мама с хвостиком на трехколесном большом велосипеде. Два передних колеса у него параллельны друг другу, между ними площадка и на площадке такая крытая детская колясочка. В колясочке малыш, мама весело с ним агукает. Последней едет малюсенькая девочка на таком же малюсеньком, но двухколесном (уже!) велосипеде. Я плохо разбираюсь в возрастах детишек, но на вид малышке было года три-четыре. Она сосредоточенно крутила педали. На ней (единственной из всех) был малюсенький шлем и светоотражающая жилетка. Все четко по правилам, хотя их здесь мало кто из велосипедистов соблюдает.
Ровик читал лесные письма, и я отвернулся от семейства, наблюдая только лишь за своей собакой. В спину донеслось такое уже избитое и привычное:
— Ой, смотрите, какой чудесный белый мишка! Какой красивый мишка!
— Мишка, ага, только маленький, потому что не кормленный! – Привычно ответил я, — Зато если его покормить, то да, он превратится в большого белого медведя!
Закончив свою «умность», повернулся на голос и только в этот момент сообразил, что фразу про мишку в этот раз говорил не ребенок (как обычно и всегда на прогулках), а веселая молодая мама.
Мама эта продолжала улыбаться и показывать на Ровку своей дочурке на велосипеде. Я перевел взгляд на ребятенка и внутренне вздрогнул. Нет, внешне это был обычный такой немецкий ребятенок – ручки, ножки, светленькие волосы и такие же глазки. Но вот эти глазюки… Мне показалось, что я вижу старичка, умудренного жизнью и даже уже успевшего от нее устать. Серьезный такой взгляд, глубокий.
Ребятенок остановился, поглядел себе за спину. Только когда он убедился что его никто не обгоняет (так вообще в правилах записано), слез с велосипеда, поставил его на подножку, снял с себя микрорюкзачок и стал там ковыряться.
Я с недоумением посмотрел на маму. Мама только виновато улыбнулась и развела руками. Девочка тем временем достала из рюкзака коробочку со своим завтраком, раскрыла ее и протянула… не, не Рове. Мне:
— Дайте пожалуйста вот это (бутерброд) ему! – И она кивнула в сторону Ровы.
Единственно возможная мысль, которая попала мне в голову: «Девочка хочет посмотреть, как собачка после еды превращается в большого белого медведя», ну и чтобы хоть как-то спасти ситуацию, выдавил из себя:
— Спасибо большое, но ему нельзя колбасу
— А что можно? – Девочка совсем не растерялась
— Мясо можно. Или рыбку! Он же мишка – чуть было не добавил я, но снова столкнувшись с этой девочкой-старичком взглядом просто осекся.
Тогда девочка закрыла свою коробочку с бутербродом и подошла к маме:
— Ма, у тебя же сегодня рыба была, да? Давай меняться! Я тебе свой бутерброд с колбасой, а ты мне свой с рыбкой! Ну давай, ну пожалуйста! Какая тебе разница?
Похоже, что мысли в голове у мамы были такими же, как и мои: дочка хочет посмотреть превращение Ровы в Большого Белого Медведя, а для этого его надо всего лишь покормить. Поэтому мама тоже решила спасать ситуацию как могла:
— Малыш, ну ведь он станет большим мишкой не сразу после того, как поест рыбки. Ему нужно время, полежать, поспать. И только тогда….
Мама не договорила, осеклась на полуслове, потому что девочка в микрошлеме пристально посмотрела на нее, затем перевела свой взгляд на меня (и да, мне тоже захотелось раствориться в пространстве).
— ВЗРОСЛЫЕ! – Четко, громко и раздельно произнесла она и снова посмотрела на нас с мамой. Мы оба (с мамой) стояли перед дитяткой как нашкодившие первоклашки, которых поймали на месте преступления и отвели к директору. Мне даже показалось, что мы перестали дышать, во всяком случае громко дышать.
— Взрослые! – Девочка произнесла это слово второй раз, и мы опять замерли не отмирая – Перестаньте говорить ерунду. Это же не мишка, это такая красивая собака. И я знаю, что она в мишку не превратится, даже если съест целую корову. Просто он (девочка снова кивнула Рове и он вильнул ей хвостом) голодный, он позавтракать не успел. Но гулять на голодный желудок – это вредно и плохо (тут у Ровы брови под челкой поползли вверх). Ма, ты ж сама мне это всегда говоришь, что завтракать надо обязательно. Давай свой бутерброд, не жадничай!
Девочка подошла к маминому велосипеду, залезла в сумку, лежащую в багажнике, вынула мамину коробку, положила на ее место свою. Затем достала бутерброд и протянула мне так, что я понял – отвертеться не получится.
— Знаешь что, — говорю ребятенку – твоя идея, ты и корми. Пусть пес (на тему избитого мишки северного я больше не шутил) сам тебе спасибо скажет.
Тут небольшое отступление. Обычно мои собы нежностью в плане взять еды с рук никогда не отличались: Дэлл лопал полной пастью, Булка прикусывала, а Дарик, Дарик может вполне серьезно зубами долбануть. Многие помнят, как в 2008 на Евроюжаке одна добрая хозяйка решила подкомрить несчастного звереныша, вынула курочку, отваренную для своей собачке и хотела отломать лапку или крылышко для Дарика. Дарик же, никогда особо не голодавший, просто набросился на хозяйку (по-моему это была Валерия Александровна, хотя могу ошибаться – меня рядом не было), отобрал всю курицу и схомячил ее в одну морду, даже с Булкой не поделившись.
А вот Ровка… Он за еду был страшен. Такого мощного пищевика у меня не было никогда, хотя пес и не голодал вообще. Мы стали заниматься и сейчас то, как Рова берет что угодно из рук — это фантастика. Одними губами, нежно нежно, совершенно спокойно. Причем если ему не дать, он просто сядет и будет ждать. И с едой так же (ну уж если я берусь за что-то, у собы шансов нет) 😊Поэтому, когда я предложил девочке самой скормить еду Рове, я особо ничем не рисковал.
Девочка взяла мамин бутерброд с какой-то рыбной филешкой, сначала протянула руку к носу Ровы, чтобы он ее обнюхал, а затем положила в руку бутерброд. Рова растерянно посмотрел на меня, типа «Пошто животинку мучаешь?»
— Да жри уже, мишка де-белый! – Сказал я удивленной собаке. Рова просто втянул воздух, и бутерброд исчез у малышонка с руки в одно мгновение.
— Вот и хорошо, вот и молодец! – Сказал взрослым голосом дитеныш, погладил Рову (о чудо, Рова очень не любит, когда его гладят чужие. От протянутой руки ребенка и женщины он уклоняется, а если из мужиков кто счастья попытать захочет, может и швырнуться) и добавил – не надо гулять на голодный желудок. Сначала надо позавтракать!
Рова спокойно стерпел глажку, только носом поводил – нет ли еще где одного ненужного бутерброда? Ребенок же в это время вскарабкался на свой велосипед, крикнул маме, чтобы догоняла, и сосредоточенно укрутил педалями дальше по дорожке.
Мы переглянулись с мамой и улыбнулись друг другу.
— Да, я иногда тоже не понимаю, кто в нашей семье чья мама – Весело сказала тетенька, помахала нам с Ровой и, быстро крутя педали, поехала догонять главу своего маленького семейства.
